ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ОРФОГРАФИИ И ИХ СОЦИАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ
(Щерба Л. В. Избранные работы по русскому языку. - М., 1957. - С. 45-49)
Я не льщу себя надеждой, что скажу что-нибудь абсолютно новое для тех, которые
всю свою жизнь посвятили науке о языке, размышлению о письменности и т. п. Область,
конечно, в общем известная, но я адресуюсь к тем практическим деятелям, жизнь
которых, по роду их деятельности, связана тесно с этим вопросом. Думаю, что,
может быть, удастся дать тот или другой толчок мысли. Прежде всего позвольте
остановиться на одном частном, предварительном вопросе. Дело в том, что даже
в научной литературе, в учебниках, по которым, может быть, многие или некоторые
из вас учились или которые, во всяком случае, читали, существует смешение вопросов
алфавита и вопросов орфографических. Позвольте поэтому остановиться на этом.
Совокупность всего вопроса о письменности имеет три стороны.
Первая - это вопрос собственно о письме, о шрифте, о форме этих зрительных
значков вне всякой связи с чем бы то ни было, вопрос, которому, сколько мне
известно, будет посвящен один из дальнейших докладов, вопрос большой и очень
важный.
Другой вопрос - вопрос алфавита вне орфографии, только алфавита, вне всякой
ассоциации, вне всяких связей со словами, со смыслом; чтобы сказать еще проще
- все вопросы о том, как писать и читать, не зная смысла слов. Ведь это вполне
возможно - писать и читать, ничего не понимая. Эти вопросы и будут алфавитными.
И, наконец, как писать и читать реальные слова? Тут могут быть разные принципы.
Например, - кажется, это я читал в некоторых руководствах, - в русском языке
буква о иногда обозначает букву а, пример всем известный: говорится
"вада", а пишется о. Это, конечно, совсем неправильно. В русском
алфавите о никак не значит а, а это вопрос орфографии. Когда мы
пишем вода через о, то хорошо сознаем и понимаем, что так мы звук
о изображаем вопреки тому, что слышится, и в силу каких-то особых других
соображений, о чем у нас будет речь впереди. Другой пример: в каво, чево
пишется г, произносим в. И это не значит, что русское г
имеет значение в. Это в вопрос алфавита никак не входит. И наоборот,
во французском языке буква g произносится перед i, e, y как ж,
перед a, o, u как г - это правила алфавита. Может быть, на этих
примерах выясняется, что такое алфавит.
Теперь перейду к теме об орфографии. Принципов четыре: 1) фонетический, 2)
этимологический, или словопроизводственный, иначе морфологический, 3) исторический
и 4) идеографический. Ну, фонетический - ясно. Это означает, что как пишется,
так и произносится. В русском и во многих других языках есть много слов, которые
пишутся так, как произносятся, без всяких хитростей. Это лучше всего видно в
итальянском языке. Там алфавитные ассоциации сложные, но орфографический принцип
в основе фонетический. В немецком тоже, в известной мере, может быть, в большей
мере, чем в русском языке, принцип фонетический. Во всяком случае, до 80% немецких
слов можно читать, зная хорошо правила алфавита, которые, к сожалению, не всегда
известны, можно до 80% слов читать, не зная языка, не зная этих слов.
Другой принцип - этимологический, или словопроизводный. Слова пишутся так,
как по родству слово выходит, или, вернее даже, по родству частей слов, корней,
префиксов, суффиксов и окончаний. Пример из русского: вода. Почему пишется
вода? Потому что есть слово водный. Просьба. Фонетически
там слышится з, но пишем именно с, потому что есть слово просить.
Стлать пишем через т, потому что стелет пишем с т.
Слать по аналогии с шлет без т. Масло, сало - на
конце пишем о. Тут вопрос орфографии окончаний. Почему? Потому что окончание
среднего рода -о: окно, яйцо и т. д. Огурчик - -чик, но
мешочек - -чек. Почему? Потому что по аналогии с денёк - денька, хвостик
- хвостика и т. д. В немецком Mundart (наречие) пишется д,
хотя слышится т, потому что этимология этого слова такая, которая производит
его от Mund - Mundes. Еще, например, vierzehn (четырнадцать) произносится
с кратким i, но пишется ie, потому что есть слово vier
(четыре) с долгим i, и т. д. Но более последовательно развит этот принцип
в русском языке.
Следующий принцип исторический. Он состоит в том, что пишут так, как писали
предки. Из русских примеров назову слово собака. Пишем о. Почему?
Нет сейчас никакого резона, кроме того, что так писали раньше. Кого, чего
пишут через г. Почему? Мы же ясно произносим в. Так писали предки.
Конечно, сложности разные есть. Это специально древнеболгарское писание, но
это все равно. Сейчас для нас это принцип исторический. Различение Ь
и е при старой орфографии - это тоже исторический принцип. Русской традиции
этот принцип совершенно несвойствен, поэтому, между прочим, это различение Ь
и е так легко можно было убрать. Но другие языки очень придерживаются
исторического принципа, в частности больше всего французский и, особенно, английский.
По-английски пишется night, произносится "найт", по-французски
пишется aiment, произносится "эм". Это все случаи, когда мы
пишем так, как писали предки. Конечно, предки в большинстве случаев не зря так
писали. Действительно, они так и произносили, как писали. Правда, не всегда
так бывает, но в большинстве - это отражение прежнего языка.
Четвертый принцип - идеографический. Примеры: в русском языке мы пишем, скажем,
мяч без мягкого знака, ночь с мягким знаком. Это не имеет никакого
значения фонетического, но имеет значение смысловое. Так и формулируется правило:
"Если слово мужского рода - нет мягкого знака, женского рода - есть мягкий
знак". Так что это просто отражение некоторого смысла. Суть идеографического
принципа состоит в том, что знаки ассоциируются непосредственно со смыслом,
минуя звук. В известной мере сюда можно отнести такие случаи из французского
языка, как множественное число. Оно тоже не слышно, когда мы читаем, но на письме
вызывает у нас представление множественного числа непосредственно.
Какая же социальная значимость всех этих четырех принципов?
Почему я говорю о социальной значимости? Потому что язык - явление социальное
и по своему существу служит для общения между людьми, сплачивает группы, а письмо
и подавно по самому существу вещей еще, может быть, больше, чем устный язык.
Так вот фонетический принцип "пиши, как говоришь" является, конечно,
самым демократическим принципом, самым легким, самым простым. Выучи алфавит
- и дело готово: и читаешь, и пишешь без ошибок, все в порядке. Однако здесь
есть большое "но". Дело в том, что это совершенно справедливо, пока
речь идет о маленькой группе лиц, о каком-нибудь одном говоре, для него это
действительно так: как говоришь, так и пиши. Но обыкновенно, по существу вещей,
письменность не предназначена для маленького круга лиц. В большом же кругу лиц
неминуемо обязательны значительные колебания, и поэтому фонетический принцип
теряет весь тот смысл, которому ему можно было бы, на первый взгляд, приписать,
потому что для громадного большинства людей это будет все-таки всегда: "пиши
не так, как говоришь, а как говорит кто-то там, где-то". Позвольте привести
несколько примеров. Например, по-русски говорят хвасталса и хвастался,
и то и другое произношение существует, в учебниках орфоэпии, т. е. науке хорошего
произношения, даже рекомендуется говорить -са. Как быть? Если иметь в
виду принцип "пиши, как говоришь", то каждый писал бы на свой образец.
Этимологический принцип говорит: пиши -ся, потому что взялся, дался
и т. д. Еще пример. По-русски говорят голубь и голуб, с мягким
и твердым на конце, и если бы каждый писал, как он говорит, то был бы большой
разнобой. А этимологический принцип говорит: "пиши мягкий знак, потому
что голубя, голубю и т. д.". И в другом еще отношении этимологический
принцип является важным. Русский префикс-предлог с. Ведь он имеет очень
много произношений: с (с) кошкой, с (сь) типом, с (з) домом, с (зь) делом,
с (ш) чем, с (ж) жиром. Итак, вы получаете 6 видов с. Едва ли это
удобно.
Многие народы, однако, не применяя широко этимологического принципа, находятся
в таком же положении, т. е. имеют массу говоров и большие затруднения в письме.
Но эти народы выходят из положения. Там не только вопросы письма, но и вопросы
произношения играют большую роль. Так, в Германии и Франции вопросы произношения
обследуются; правильному, хорошему произношению обучают и, таким образом, парализуют
диалектические различия. Для ряда народов, в том числе и русского, это дело
безнадежное, и в конце концов при соблюдении фонетического принципа получается
такое положение вещей, что приходится просто зубрить самым бессмысленным образом,
как пишутся слова, потому что при фонетическом принципе нет никакого решительно
принуждения в языке, есть только принуждение со стороны, а этимологический принцип
дает объяснение правописания в самом языке. Сошлюсь на мой большой педагогический
опыт. Молодые люди, которые говорят на другом диалекте, чем я, всегда со мною
спорят при начале обучения, почему именно так, почему надо "акать",
а не "окать". Действительно, особых резонов нет.
Исторический принцип в орфографии ясным образом имеет значение связи с прошлым;
здесь очень важно то, что он соединяет нас с опытом предков. Опыт предков накоплен
в литературе, книге, библиотеках, и историческое правописание, исторический
принцип позволяет пользоваться легко всем этим опытом предков. Если бы англичане
порвали с исторической орфографией, которая нам причиняет бездну затруднений
и неприятностей, то они поставили бы очень и очень многих людей в печальное
положение, потому что новообученные не могли бы читать старых книг, не могли
бы пользоваться благами старой, накопленной культуры. Я считаю, что народы должны
постоянно, время от времени "чинить" свою орфографию, для того чтобы
не было этих страшных прорывов. Как опыт нам уже показал, реформа в русской
орфографии не обусловила прорыва. Люди, пишущие по-новому, прекрасно читают
старые книги. Но, тем не менее, исторический принцип имеет полный социальный
резон для народа с многовековым прошлым.
Я полагаю, что практически для тюркских народов (хотя, конечно, я это говорю
со всей осторожностью и со всей скромностью) самое правильное было бы - комбинация
фонетического и этимологического принципов, комбинация в каждом отдельном случае
своеобразная и разная, ибо правил общих тут никак нельзя дать. Вопрос этот практический,
вопрос жизни, и жизнь должна подсказать правильное решение. Вопрос орфографии
- мучительный и болезненный - и должен быть выработан в процессе жизненного
опыта и в каждом данном случае и в данных конкретных отдельных случаях по-своему,
по-разному. Главная цель моего доклада состояла в том, чтобы не увлекаться чрезмерно
фонетическим принципом. Не отказываться от него отнюдь, но не чрезмерно увлекаться,
ибо это может повлечь к большим затруднениям для того же дела, для которого,
на первый взгляд, предназначен фонетический принцип, - это затруднило бы обучение
грамоте и сделало бы это обучение страшно бессмысленным и противным. Почему
так тебя заставляют писать? Этимологический принцип осмысливает это дело и делает
его понятным для детей при правильной постановке, является возбуждающим мышление,
возбуждающим интерес. Реформа русской орфографии привела к тому мнению в широких
массах, что орфография - это вещь такая, что пиши, как хочешь, и очень серьезные
люди стали думать так. Раньше ученые думали, что это просто практическое дело,
жизненное, но, однако, с точки зрения жизни надо выдвинуть положение, что надо
писать грамотно. Это социально совершенно необходимо и вытекает из очень простых
вещей: это, так сказать, мысль о других, потому что безграмотное писание читать
трудно, точно едешь в таратайке по мерзлой дороге. Так что писать грамотно требует
социальная порядочность, уважение ко времени своего соседа. Надо приучать всячески
к этому делу и стараться сделать его не бессмысленным, а осмысленным, и путь
к этому лежит именно в этимологическом принципе.
