"МОРФОЛОГИЗАЦИЯ" ГЛАГОЛА И ИМЕНИ В РУССКИХ ПИДЖИНАХ
(Проблемы типологии и общей лингвистики. - СПб., 2006. - С. 110-114)
Русские пиджины очевидным образом стремятся к формальному выделению частей
речи, прежде всего глагола (что соответствует современным представлениям о ведущей
роли предиката). В пиджинах в полной мере проявляется тенденция частей речи
«морфологизоваться», причём в сибирском пиджине и руссенорске этот процесс происходил
независимо.
В руссенорске большинство глаголов получили исход на -om: drikkom ‘пить’,
slipom ‘спать’, smotrom ‘смотреть’ (о происхождении элемента -om
см. [Laakso 2001]). Тут встречаются также глаголы типа grebi ‘грести’,
восходящие к русской составляющей руссенорска.
В сибирском пиджине глаголы в большинстве своём имеют исход на -j/-i: болей,
выгони, захорони, гоняй, незнай, ругай, сади. Из зафиксированных в составленном
мною Словаре сибирского пиджина 166 глаголов таковы 128. Подавляющее количество
исключений - мезолектные формы (имеющие показатели лица/числа). Четыре глагола,
зафиксированные в «абсолютной» форме, имеют иной вид: умеша, кушаху, поживу,
ляг. Ряд глаголов не может быть возведен к формам русского языка: плáкай
'плакать', кричáй 'кричать', охóтай 'охотиться'
и т. д., однако они образованы по той же модели. То же касается глаголов, восходящих
к словам иных языков: караáпчи ‘воровать’, каньтрами ‘рубить’,
юли ‘грести’. Зафиксирован случай перехода русского прилагательного в
глагол пиджина: форма прилагательного ед. ч. им. п. муж. р. была воспринята
как глагольная: фальшивий-ла ‘обманывал’.
Все глаголы сибирского пиджина относятся к классам действий (говори, колой,
карапчи, кричай) или состояний (боли, посиди, спи), в том числе ментальных
(думай, знай).
Формальное выделение существительного в редуцированных вариантах связано
с появлением особых формантов. У имени нет грамматических категорий, это неизменяемое
слово, которое может выступать в роли субъекта, прямого и косвенного объектов,
быть именной частью сказуемого. У многих существительных выделяется формант
-za: ukalainza ‘украинец’; fanza ‘дом’; kitajza ‘китаец’;
moneza ‘деньги’; lipahoza ‘леспромхоз’; kupeza ‘купец’;
jajtza ‘яйцо’; shisoza ‘шестьсот’. Из 193 существительных, зарегистрированных
в Словаре, такой формант содержат 34 слова. Другим формантом является элемент
-ka: jasekа ‘ящик’; ibenkа ‘японец’; setuka ‘штука’; sholeka
‘шелк’; chacheka ‘чашка’; soledatka ‘солдат’; mishoka ‘мешок’.
Таких слов зарегистрировано 37. Две трети всех существительных пиджина имеют
исход на -a (145 из 193).
21 существительное имеет исход на -i: слова, восходящие к русским формам
множественного числа: manty ‘манты’; piliuli ‘лекарство’; liudi
‘человек’. 9 слов имеют исход на -n: гаолян, имен ‘имя’, ямынь
‘полиция’, кабан, ерлан ‘порция спиртного’, чифан ‘еда’. Несколько
существительных имеют исход на другие гласные: -o (4 слова) или -u
(1 слово).
Таким образом, и большинство существительных пиджина в достаточной степени
выделены формально, хотя тенденция к такому выделению проявляется менее последовательно.
Семантически существительные подразделяются на классы: предметы (бутылка,
фанза, колодиза ‘колодец’), люди и животные (купеза, капитана, люди),
места и организации (колхоза, больниза). Следующие существительные, однако,
выражают достаточно абстрактные понятия: война, воля, время, дело, работа,
цена - 6 слов.
Русские пиджины разделяют с редуцированными пиджинами вообще стремление к
минимизации служебных частей речи. В руссенорске есть один полифункциональный
предлог (po) и один полифункциональный союз (kak). В редуцированной
форме сибирского пиджина нет ни предлогов, ни союзов. Имелся показатель отрицания
нету и вопросительные слова: када ‘когда’ и како/какой
‘какой, что, кто, как’. Малое количество служебных частей речи подчёркивает
отсутствие морфологии в редуцированных вариантах пиджинов.
Расширенные варианты пиджина характеризуются более сложной грамматикой: появляются
грамматические показатели - в первую очередь у глагола, который приобретает
«аналитическую морфологию». Ср. парадигму видовременных показателей глагола
дальневосточного варианта сибирского пиджина, представленную в Табл. 1:
Таблица 1. Видовременные показатели глагола
Грамматическое значение
Показатель
Примеры
Презенс, хабитуалис
нулевой
говори
ломай
Футурум
бýду, бýди
говори буду
ломай буду
Имперфектив
ла
говори ла
ломай ла
Перфектив
éса/éси/ю
говори еса
ломай еса
Плюсквамперфект
была/юла
говори была
ломай была
бýду, бýди относит действие к будущему. Встречается в
кяхтинском, во всех источниках XIX в. и в большинстве источников XX в.: (1)
Ну сама воля, поселя пожалей буду (Chr) ‘Ну, как знаешь. После
пожалеешь’. В мезолектных вариантах уже не встречается.
éса/éси восходит к русскому бытийному глаголу; имел дублетную
форму ю (кит. ‘иметься’). Обозначает: 1) действие, происходящее обычно
или длительно; 2) в момент речи; 3) результат действия. Основываясь на имеющихся
примерах, трудно установить инвариант значения: (2) моя мала-мала читай
еси (Vr) ‘Я немного читаю’; (3) Ходи есть. Не знаю.
(Ar) ‘кто-то ходит, не понимаю, кто’; (4) tvaja tri sonca kupi jest’(Sch) ‘ты уже купил эти три дня назад’.
была/юла(ла-ю) обозначал действие, закончившееся относительно другого
действия: (5) Сонца юла и ми юла ...Караула сыпила юла, мая фангули акыно
(Shr) ‘Солнце всходило и заходило ...Караул уснул, я разбил окно’; (6) его
ломай ла ю (Ja) ‘Он заболел’.
Формы с показателем -ла могут казаться заимствованиями из русского
языка: ходила, купила, говорила и т. д. Однако А. А. Шпринцын считал
«формант -ла ... совмещением русского суффикса -л- (в китайском
произношении -ла) с китайским видовременным показателем -la» (Шпринцын
1968), ср.: кончáйла ‘закончил’, берила ‘взял', ломайла
‘cломал’, хочула ‘хотел’, нетула ‘не было’: (7) моя тайга ходи
нада ла (Ar) ‘мне пришлось идти в тайгу’.
Приглагольные модальные показатели выражающие основные модальные значения,
первоначально занимали позицию после глагола. Уже в «старых» пиджинах эти показатели
превращаются в собственно модальные глаголы, в мезолектных вариантах этот процесс
завершается: (8) Воды па русски ни магу(Vr) ‘Я по-русски не умею
(говорить)’.
Таблица 2. Модальные показатели глагола
Утвердительная форма
Отрицательная форма
Примеры
нáда
нинáда
говори нада
ломай нинада
мóжено
нимóжено
говори можено
ломай ниможено
мóгу
нимóгу
говори могу
ломай нимогу
хóчи
нихóчи
говори хочи
ломай нихочи
Основным показателем глагольного отрицания является постпозитивный показатель
нету (говори нету, ломай нету), хотя уже в «старых» пиджинах встречается
препозитивный показатель отрицания ни. Не зарегистрировано ни одного
случая совместного употребления ни и нету, хотя нету отмечается
в «более базилектных» вариантах: (9) эта либа помирай нету(Shr)
‘эта рыба была живая’. В записях китайского этнолекта встречаются показатели
отрицания китайского происхождения ми и бу: (10) Чега фанза
бу шанго (Shr) ‘Этот дом не хорош’.
Отрицательный показатель нету, а также модальные показатели могут сочетаться
с показателями времени: нету-ла, нада буду, и т. д.
Имя (существительное и местоимение) в расширенных вариантах пиджина по-прежнему
не имеет никаких грамматических категорий: (11) Эта люди патом дзимли
кападзи (K) ‘Этот человек потом копал землю’; (12) Сам город пашола
иво (Bk) ‘Сам он уехал в город’; (13) Булидозера ровно
делай (K) ‘Бульдозером равняли’.
В кяхтинском имя в функции подлежащего оформляется показателем за: (14)
за его помешай поторговай буду (Chr) ‘Они будут мешать торговать’.
В дальневосточном, кяхтинском и говорке, для прояснения актантной структуры
предложения имя может иметь при себе послелог: (15) Я компания ходи
(Bk) ‘Он ходил со мной’.
Как показывает представленный материал, дальневосточный (прежде всего кяхтинский)
вариант пиджина вступил в стадию расширения и стандартизации, в ходе которой
сформировал аналитическую «морфологию», не заимствованную из русского языка.
В дальнейшем этот расширенный пиджин подвергся «коррозии» на стадии постпиджинного
континуума.
