В. Я. Порхомовский

АФРАЗИЙСКИЕ ЯЗЫКИ

(Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990. - С. 55-57)

 
Афразийские языки (афроазиатские языки; устар. - семито-хамитские, или хамито-семитские, языки) - макросемья языков, распространенных в северной части Африки от Атлантического побережья и Канарских о-вов до побережья Красного моря, а также в Западной Азии и на о. Мальта. Группы говорящих на А. я. (гл. обр. на различных диалектах арабского языка) имеются во многих странах за пределами основного ареала. Общее число говорящих ок. 253 млн. чел. К А. я. относится и ряд мертвых языков, засвидетельствованных многочисленными письменными памятниками. По-видимому, Передняя Азия и Северо-Восточная Африка - исконный ареал А. я. Вопрос об афразийской прародине как о месте первоначального распространения гипотетически реконструируемого афразийского праязыка, распавшегося на самостоятельные диалектные группы, вероятно, не позже 8-9-го тыс. до н. э. (возможно и раньше), остается открытым. В научной литературе обосновываются гипотезы как о переднеазиатской, так и африканской (Юго-Восточная Сахара и/или примыкающие к Сахаре области Восточной Африки) локализации . афразийской прародины. Африканская гипотеза наталкивается на трудности при объяснении древнейших контактов и связей А. я. со многими языками Евразии.
А. я. делятся на 5 (или 6) основных ветвей: семитские языки, древнеегипетский язык, берберо-ливийские языки, чадские языки, кушитские языки и омотские языки. Пока нет ясности, составляют ли омотские языки отдельную, шестую ветвь афразийской семьи или являются наиболее рано отделившейся группой кушитской ветви.
К живым языкам семитской ветви принадлежит арабский язык (помимо классического литературного арабского языка существуют различные диалекты Аравийского п-ова, такие современные самостоятельные диалекты, как египетский, сирийский, суданский, иракский, магрибский, хасанийя, шоа и мн. др., а также мальтийский язык).
Значительную группу составляют семитские языки Эфиопии, в т. ч. амхарский язык, распространенные на Севере Эфиопии языки тиграй и тигре, а также ряд более мелких языков. К живым семитским языкам относятся также иврит, малочисленные бесписьменные языки юга Аравийского п-ова и о. Сокотра (махри, шхаури, или джиббали, сокотрийский язык и др.), новоарамейские диалекты - малочисленные западноарамейские диалекты некоторых поселений в различных районах Сирии - и современный ассирийский язык. Все остальные семитские языки - мертвые. По генетическому признаку семитская ветвь делится на 5 групп: 1) северно-периферийную, или восточную, - аккадский (ассиро-вавилонский язык); 2) северо-центральную (или северо-западную): а) ханаанейская подгруппа - древнеханаанейский, аморейский, угаритский язык, древнееврейский язык, финикийско-пунический, моавитский, я'уди (к этой же группе, вероятно, относится эблаитский язык, памятники которого были открыты в Северной Сирии); б) арамейская подгруппа: староарамейский, "имперский" арамейский и многочисленные диалекты, составляющие две общности - западную (пальмирский, набатейский, палестинский и др.) и восточную (сирийский, или эдесский, мандейский, язык Вавилонского Талмуда и др.); 3) южно-центральную - арабский язык; 4) южно-периферийную - мехри, шахри (шхаури), харсуси, сокотрийский, батхари и др. языки; с ними традиционно объединяются языки древних эпиграфических памятников Южной Аравии (сабейский и др.), хотя, возможно, они составляют отдельную группу семитской ветви; 5) эфиосемитскую: северная подгруппа - геэз, или эфиопский язык, тиграй (тигринья), тигре; южная подгруппа - а) гафат, соддо, гогот, мухер, маскан, эжа, эннемор и др. языки; б) амхарский, аргобба, харари, звай и др. языки.
Египетская ветвь А. я. представлена мертвым древнеегипетским языком, а также развившимся из него коптским языком, вышедшим из разговорного употребления в 17 в. и использующимся как культовый язык.
Берберо-ливийская ветвь включает многочисленные языки и диалекты берберских народов Северной Африки и Сахары. Оснлвные группы этих языков и диалектов: ташельхит (или шильх, шлух, шлёх), зенетская (рифский, сенхайя, кабильский, шауйа, мзабский и др.); нефуса, гадамес, сива и др.; туарегские (гат, тамашек, танеслемт и др.); зенага. К этой ветви относятся также мертвые древнеливийские языки (западно-нумидийский и восточно-нумидийский). Сходство с берберо-ливийскими языками обнаруживают вымершие гуанчские диалекты Канарских о-вов, которые, возможно, следует рассматривать как особую группу; при подобном подходе берберо-ливийская и гуанчская группы составят ливийско-гуанчскую ветвь А. я.
Чадскую ветвь составляют более 150 языков и диалектов, распространенных в Центральном Судане, в районах, примыкающих к оз. Чад на территории Северной Нигерии, Северного Камеруна, Республики Чад. Крупнейший из них - хауса, широко используемый в качестве средства межэтнического общения. Чадские языки делятся на 3 группы: 1) западную (Нигерия): хауса, ангас, сура, рон, боле (болева, боланчи), карекаре, тангале (тангле), дера (канакуру), варджи, па'а, зар (сайанчи), баде, нгизим и др.; 2) центральную (Нигерия и Камерун) - тера, га'анда, бура (пабир), марги, хиги, бата (бачама), ламанг (хидкала), мандара (вандала), гисига, гидер, котоко, мусгум, маса (банана) и др.; 3) восточную (Чад) - кера, кванг (модгел), сомрай, сокоро, дангла, муби, джегу и др.
Кушитская ветвь представлена языками северо-восточной части Африки, распространенными в Судане, Эфиопии, Сомали, Джибути, Кении, Танзании. Крупнейшие из них: оромо (галла), сомали. Кушитская ветвь делится на 5 групп: 1) северную - бедауйе (или беджа); 2) восточную - сахо, афар, сомали, рендилле, оромо (галла), консо и др.; 3) сидамскую - сидамо, хадия (гуделло, марако) камбатта, бурджи (бамбала, амар); 4) южную - иракв, бурунге (мбулунге) и др.; 5) агавскую - билин. хамир, хамтанга (хамта), аунги (авийя) и др. Группа, включающая языки омето (диалекты воламо, харуро, баскето и др.), ямма, каффа (кафичо). моча и др., традиционно рассматривалась как западная группа кушитской ветви. Некоторые лингвисты (Г. Флеминг, Л. Бендер), основываясь на данных сравнительного морфологического анализа, предложили рассматривать эту группу, названную ими омотской, как шестую ветвь афразийской семьи, однако возможно, что кушитская и омотская группы составляют особое генетическое единство среди А. я. и, таким образом, омотская группа представляет собой наиболее раннее ответвление кушитских языков в их традиционном понимании.
В типологическом отношении живые А. я. сильно разошлись по причине значительной хронологической глубины, отделяющей их от общеафразийского языкового состояния, а также из-за отсутствия взаимных контактов в условиях разнообразного гетерогенного языкового окружения. Внутри отдельных ветвей более близки между собой семитские языки, особенно древние, и берберо-ливийские, хотя взаимная близость последних в традиционной берберологии сильно преувеличена. Чадские и кушитские (включая омотские) языки отличаются большим разнообразием с типологической точки зрения. Синхронную типологическую характеристику см. в статьях об отдельных ветвях А. я.
В плане сравнительно-исторических исследований А. я. дают обширный материал для реконструкции афразийских архетипов. Ведущаяся в СССР работа над сравнительно-историческим словарем А. я. показывает, что возможно реконструировать порядка 1000 общеафразийских корней.
Для фонологической системы А. я. характерно троичное противопоставление согласных: глухой - звонкий - "эмфатический^. Для праафразийского "эмфатический" реконструируется как глухой глоттализованный, его фонетическая реализация по языкам может сильно варьировать: глоттализованный, фарингализованный (часто с озвончением), веляризованный, имплозивный (а именно - преглоттализованный инъективный, как правило, звонкий), церебральный и др. Эта троичная оппозиция представлена в большинстве А. я., причем "эмфатический" член триады может быть вторичного происхождения, как, например, во многих чадских языках, где, однако, широко представлены и рефлексы исконных "эмфатических". Для консонантизма А. я. характерны также богатая система сибилянтных аффрикат и сибилянтов, поствелярные согласные, в т. ч. фарингальные и ларингальные спиранты, гортанная смычка, использование в функции согласных неслоговых i (у), u (w). Три общеафразийские гласные а, i, u, скорее всего, восходят к более ранней бинарной оппозиции а, э (> i, u); вероятно, на более позднем этапе развивается противопоставление гласных по долготе/краткости, Кушитские (и омотские) и чадские языки имеют фонологические тоны.
Афразийский корень в знаменательных словах имел структуру CVC или CVCVC. Согласно концепции И. М. Дьяконова, в исконных трехсогласных корнях второй или третий согласный был сонантом, т. e. мог выступать как в слогообразующей, так и в неслогообразующсй функции. С утратой сонантами слогообразующей функции корни этого типа и обрадозали группу первичных трехсогласных корней. Другие пути образования трехсогласных корней - геминация второго корневого согласного или появление в качестве второго или третьего корневого "слабых" согласных i, u, ?; такому появлению "слабых" согласных, видимо, предшествовало удлинение гласного, который затем стал трактоваться как сочетание краткого гласного со "слабым" согласным. Еще одним способом удлинения корня служило присоединение различных корнеобразующих элементов, и дальнейшем лексикализовавшихся. Этот процесс привел к практически абсолютному преобладанию трехсогласной модели корня в семитской и египетской ветвях. В берберо-ливийской, кушитской и чадской ветвях падение ларингалов и "слабых" согласных привело к образованию вторичных двухсогласных корней. Небольшое количество исконно двухсогласных корней сохранилось в семитских языках и в древнеегипетском языке. В какой степени современные двухсогласные корни остальных ветвей восходят к архаичным, т. е. в какой мере триконсонантизация затронула эти ветви и т. о. явилась общеафразийским процессом, судить трудно. На более позднем этапе словосложение, лексикализация аффиксов и заимствования привели к возникновению в берберо-ливийских, кушитских и чадских языках большого числа вторичных корней с числом согласных более двух.
Для морфологии глагола характерно противопоставление перфектив (пунктив) - имерфектив (курсив, дуратив). Наиболее архаичный способ выражения этой оппозиции - противопоставление простой (неполногласной) перфектной основы производной (полногласной) основе имперфекта, образуемой путем инфиксации -а-. Эта модель сохранилась в аккадском, южноаравийских и эфиосемитских языках семитской ветви, а также в отдельных берберо-ливийских, кушитских и чадских языках.
Многие А, я. утратили это исконное противопоставление основ, оппозиция перфектив - имперфектив стала выражаться в них с помощью особых приглагольных субъектных показателей, специальных частиц в рамках глагольного комплекса и т. д. На базе исходного противопоставления перфектив - имперфектив в А. я. развивается сложная система спрягаемых видо-временных форм. Характерная черта этого процесса - вытеснение немаркированного перфектива (непроизводная основа) маркированным. При этом формы старого перфектива используются в различных модальных значениях или постепенно выходят из употребления (напр., сохраняясь только у вспомогательных глаголов или только в особых синтаксических конструкциях). Процесс замены перфективной формы мог в истории отдельных языков повторяться неоднократно (напр., дважды в некоторых эфиосемитских языках).
В египетском языке сложилась оригинальная система видо-временных форм на основе атрибутивных и предложных именных конструкций. В чадских языках спряжение видо-временных форм осуществляется присоединением к неизменяемой глагольной основе аналитических субъектных показателей, видимо, восходящих к сочетанию субъектного местоимения с основой вспомогательного глагола. В большинстве кушитских глаголов аналогичные аналитические конструкции послужили основой для вторичного суффиксального спряжения. Но в некоторых языках (бедауйе, данакильские и др.) сохранилось архаичное префиксальное спряжение, соответствующее семитскому и берберскому и восходящее к праафразийскому.
А. я. отличаются богатой системой производных глагольных основ - пород. К общеафразийскому состоянию можно возвести породы, образуемые путем редупликации, а также присоединением аффиксов t-, n- или m-, s- (в праафразийском языке, видимо, sh-), -а.
Имя в А. я. обладает категориями числа, рода (утрачена многими чадскими и кушитскими языками), падежа (сохраняется лишь в древних семитских и древнеегипетском языке, но отд. пережитки наличествуют в некоторых других языках); имеется система состояний (статусов) имени, широко распространены атрибутивные конструкции. Местоименные системы А. я. сходны между собой, особенно суффигированные притяжательные местоимения и во многом совпадающие с ними суффигированные объектные показатели.
А. я. на протяжении своей истории испытывали субстратное и контактное влияние, как взаимное, так и гетерогенное (напр., шумерский субстрат для аккадского языка или западно-африканский для чадских языков). Эти интерференционные процессы происходили как в местах современного размещения А. я., так и на путях миграций их носителей.
К А. я. относятся языки с наиболее древними и богатыми письменными традициями. Египетское письмо возникло на рубеже 4-3-го тыс. до н. э. и имело более 3 тыс. лет непрерывной традиции. В Месопотамии на базе шумерской клинописи с сер. 3-го тыс. до н. э. развивается аккадская (ассиро-вавилонская) письменная традиция (словесно-слоговое письмо), продолжавшаяся вплоть до рубежа новой эры: 2-я пол. 3-го тыс. до н. э. - время эблаитских письменных памятников (на основе шумеро-аккадской системы).
Серединой 2-го тыс. до н. э. датируется угаритское письмо на основе клинописной квазиалфавитной системы, не связанной с шумеро-аккадской клинописью и имеющей сходный порядок знаков с западно-семитскими силлабариями. Примерно к этой же или несколько более ранней эпохе относятся памятники письменности на западно-семитских языках, выполненные квазиалфавитным письмом, - протосинайские, протопалестинские, протобиблские и другие надписи. На рубеже 2-1-го тыс. до н. э. появляются библские надписи, выполненные линейным кваэиалфавитным письмом из 22 знаков; к этой финикийской системе восходят все последующие семитские силлабические системы письма, среди которых наиболее важны южноаравийская (к которой, в свою очередь, восходит эфиопское письмо), древнееврейская, сирийская и арабская. На основе финикийского силлабария возникло и греческое письмо, а через него почти все европейские алфавиты.
А. я., письменная традиция которых началась в новое время, используют, как правило, арабское письмо или латинское письмо с некоторыми модификациями. Эфиосемитские языки (амхарский, тиграй, тигре и др.), а также некоторые кушитские языки Эфиопии пользуются эфиопским письмом. Туареги Сахары (берберо-ливийская ветвь А. я.) продолжают употреблять традиционное берберское консонантное письмо тифинаг, восходящее к ливийскому письму (нумидийскому), которое, в свою очередь, вероятно, связано с пуническим и через него - с финикийским. Некоторые языки, первоначально употреблявшие арабское письмо (т. наз. аджами), позднее перешли на латиницу. Возможно и параллельное использование обеих традиций, напр. в хауса. Многие современные А. я. являются бесписьменными.
Началом сравнительно-исторических афразийских исследований принято считать 1781, когда А. Л. фон Шлёцер предложил объединить в одну группу ряд мертвых языков Ближнего Востока, сходство между которыми было замечено ранее; эти языки были им названы семитскими на основе библейской генеалогии В 1863 К. Р. Лепсиус предложил объединить ряд языков, прежде всего древнеегипетский, а также некоторые кушитские и берберские и язык хауса в хамитскую группу, а обе группы объединил в семито-хамитскую, или хамито-семитскую, семью языков. Дальнейший прогресс афразийских исследований был связан с развитием сравнительно-исторических исследований семитских языков и семито-египетскими штудиями и с выяснением состава "хамитской" группы и природы взаимоотношений "хамитских" языков между собой и с семитскими языками в трудах языковедов 19 и 20 вв. Ф. В. К. Мюллера, К. Лотнера, Э. Ренана, Т. Бенфея, Р. Н. Каста, Л. Раиниша, К. Броккельмана, А. Эрмана, К. Майнхофа, Д. Вестермана, И. Лукаса, А. Тромбетти, О. Рёслера, В. Вицихла, Э. Циларца и др. В сер. 20 в. M. Коэн и Дж. X. Гринберг окончательно установили отсутствие особого хамитского генетического единства в рамках афразийской семьи. Поэтому Гринберг предложил отказаться от термина "семито-хамитские языки", заменив его термином "афро-азиатские языки" (Afro-Asiatic languages), В советском языкознании принят предложенный Дьяконовым термин "А. я.". Во 2-й пол. 20 в. первоначальная ориентация преимущественно на языки древних письменных памятников при реконструкции архетипов сменилась учетом данных всех А. я., в т. ч. современных бесписьменных языков, в результате чего кардинально изменились представления о протоафразийскои фонологической системе, ранее практически отождествлявшейся с прасемитским состоянием. Особую роль для афразийской морфологической реконструкции сыграли работы Дьяконова. По А. я. регулярно проводятся междунарожные конгрессы; издаются специальные журналы.
 

Примечания

Дьяконов И. M., Семито-хамитские языки, M., 1965.
Дьяконов И. М., Языки дренней Передней Азии, M., 1967.
Дьяконов И. М., Лингвистические данные к история древнейших носителей афразийских языков, в кн.: Africana. Африканский этнографический сборник, в. 10, Л., 1975.
Дьяконов И. М., Порхомовский В.Я., О принципах афразийской реконструкции, в кн.: Balcanica. Лингвистические исследования, M., 1979.
Порхомовский В. Я., Афразийские языки, в кн.: Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Задачи и перспективы, М., 1982.
Порхомовский В. Я., Проблемы генетической классификации языков Африки, в кн.: Теоретические основы классификации языков мира. Проблемы родства, М., 1982.
Соhen M., Essai comparatif sur le vocabulaire et la phonetique du chamito-semitique, P., 1947.
Greenberg J., The languages of Africa, Bloomington, 1963.
Linguistics in South-West Asia and North Africa, CTI, 1970, v, 6.
Actes du premier Congres International de linguistique semitique et chamito-semitique. Paris, 1969. Reunis par A. Caquot et D. Cohen, The Hague - P., 1974.
Hamito-semitica, ed. by J. and Th. Bynon, The Hague - P., 1975.
The Non-Semitic languages of Ethiopia, ed. by M. L. Bender, East Lansing, 1976.
Atti del Secondo Congresso Internazionale di linguistica camito-semitica, Firenze, 1978.
Diakonoff I. M., Afrasian languages, M., 1988.
Сравнительно-исторический словарь афразийских языков, в. 1-3, М., 1981-86 ("Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока").

Hosted by uCoz