Янсон - О формировании временной парадигмы в бирманском языке

Р. А. Янсон

О ФОРМИРОВАНИИ ВРЕМЕННОЙ ПАРАДИГМЫ В БИРМАНСКОМ ЯЗЫКЕ (к проблеме пали-бирманской интерференции)

(Китайское языкознание: Изолирующие языки: Х международная конференция: Материалы. - М., 2002. - С. 230-233)

Из набора показателей, которые в современном бирманском языке принято считать настояще-прошедшего времени, в древнем языке встречаются только 2: i¹ и sate³ (satan³). В современном языке sate³ отличается от прочих показателей настояще-прошедшего времени тем, что является архаичным, наряду с временной семантикой выражает также эмфазу и имеет некоторую дополнительную, не собственно грамматическую специфику. В древнем языке различие между двумя показателями весьма существенно. Так, показатель i¹ во всех случаях своего употребления допускает ту же трактовку, что и в современном языке. Функционирование же показателя sate³ носит весьма противоречивый характер. С одной стороны, его употребление исключает использование i¹, что функционально сближает оба показателя, с другой - в отличие от i¹ он может наслаиваться на показатель am¹, имеющий отчетливую семантику будущего времени, замыкая соответствующую конструкцию V am¹ sate³, общим грамматическим значением которой является будущее время.

В такой ситуации логично предположить, что показатель sate³ вообще не имеет отношения к выражению времени. Такое предположение подтверждается при детальном анализе этого показателя под углом палийской интерференции.

В отличие от всех других показателей древнего и современного языка, имеющих временную семантику, sate³ представляет собой двусложное образование. Компонент sa показателя sate³ не был устойчивым и чередовался с элементами so³ и su², и таким образом реально показатель выступал в трех вариантах: sate³ - so³te³ - su²te³. Взаимозаменяемость первых компонентов показателя безошибочно указывает на то, что во всех случаях мы имеем дело с местоимением третьего лица, sa и so³ являются заимствованными палийскими местоимениями, а su² - собственно бирманским.

Компонент te³ показателя sate³ часто встречается в древнем языке при именах и имеет отчетливо выраженное значение эмфазы, которое можно перевести как "именно, же". Таким образом, показатель sate³ и его варианты вообще не имеют отношения к выражению временной семантики, формально это просто эмфатизированные местоимения третьего лица. Данной констатации недостаточно, чтобы уяснить роль образования sate³ в высказываниях и причину, по которой оно стало ассоциироваться с временным показателем.

Как известно, причастия широко распространены в пали и при этом часто выступают в функции финитной формы. В бирманском языке причастия не представлены. Пали воспринимался и воспринимается в определенной среде в Бирме как язык-эталон, и имеются многочисленные свидетельства того, что бирманцы стремились уподобить грамматику своего языка особенностям пали. Традиционными средствами бирманского языка было невозможно передать палийские причастия, в том числе и в тех случаях, когда они выступали в функции финитной формы. Тогда и была введена конструкция V sate³, послужившая аналогом палийских конструкций с причастиями. Произошедшая номинализация глагола в составе конструкции выводит последнюю из сферы временной семантики. Дневнебирманские конструкции V i¹ и V sate³ оказываются не соотносимыми в плане выражения временной семантики, это - грамматически разные споосбы выражения одной и той же пропозиции, причем один из них есть результат палийской интерференции.

Необходимо остановиться на роли компонента te³ в составе образования sate³. В древних текстах довольно широко распространены бессвязочные конструкции. Они обязательно завершаются элементом te³ в тех случаях, когда эмфатическая нагруженность конструкции отсутствует. В такой ситуации можно было бы предположить, что te³ выполняет в конструкции роль связки, чему, на первый взгляд, препятствует очевидная семантика эмфазы, привносимая элементом te³ при употреблении с именами в обычных, не эллиптированных высказываниях. Тем не менее интерпретация te³ как связки оказывается наиболее приемлемым решением, что подтверждается следующими наблюдениями.

В бирманских текстах ниссая , которые представляют собой смешанный пали-бирманский текст, где за палийским словом или словосочетанием следует бирманский эквивалент, бирманские аналоги палийский бессвязочных конструкций обязательно завершаются эквивалентом te³. Там же, где в пали присутствует связка, которая обычно факультативна, в бирманском эквиваленте также используется связка. Для ранних текстов ниссая характерно чрезвычайно строгое следование в переводе всем формальным особенностям палийского оригинала. Использование te³ в тех случаях, когда в палийском оригинале связки нет, свидетельствует скорее всего о том, что юессвязочные конструкции не были свойственны бирманскому языку. Столкнувшись с палийской бессвязочной конструкцией, бирманцы не могли использовать связку для передачи ее на родном языке, поскульку таковая отсутствовала в оригинале. Тогда в обиход была введена практика завершения перевода таких конструкций частицей te³, семантика которой - подтверждение, подчеркивание - соотносима с семантикой связки. В результате требование строго следовать при переводе всем деталям оригинала было формально соблюдено. Естественно, что приемы, использовавшиеся в ниссая, стали использоваться и в собственно бирманских текстах, где произошло сращивание палийского местоимения с бирманской эмфатической частицей и постепенное превращение нового образования в грамматический показатель с временной семантикой.

Такая эволюция образования sate³ вполне объяснима. Выражение времени в бирманском языке есть прерогатива финитных глагольных показателей. Образование V sate³ всегда завершает высказывание, и на почве позиционной общности с показателями времени, а также в связи с некоторой искусственностью конструкции для бирманской грамматики оно с течением времени десемантизировалось и оказалось вовлеченным во временную парадигму бирманского языка.

Не составляет труда объяснить и внешнюю противоречивость упоминавшейся выше древней конструкции V am¹ sate³, в которой am¹ является показателем будущего времени. Показатель am¹ восходит к палийскому суффиксу оптатива, т. е. занимает не конечную позицию в слове. Заимствуя его, бирманцы должны были отразить словообразовательную модель пали, котторая в данном случае запрещала использование am¹ в качестве конечного показателя. С другой стороны, как говорилось, временные показатели в бирманском языке являются финитными. Тон показателя am¹ подсказывает нам, каким образом бирманцы вышли из такой противоречивой ситуации и на основании какой логики.

Обычно заимствуемые из пали простые слова реализуются в бирманском языке со вторым, ровным тоном. В русле этой тенденции следовало ожидать, что am¹ будет функционировать в бирманском языке во втором тоне. Большинство бирманских показателей времени являются односложными и несут второй тон. Однако в тех случаях, когда все предложение выступает в функции определения к имени, показатели изменяют тон на первый. С учетом этих фактов конструкция V am¹ sate³ становится прозрачной - часть высказывания, предшествующая sate³, представляет собой предложение, выступающее в функции определения к местоимению sa, откуда и возникает первый тон у показателя am¹. Противоречивость ситуации, возникшая при заимствовании am¹, оказывается таким образом снятой: с одной стороны, am¹ функционирует аналогично бирманским временным показателям, с другой - формально не является финитным, что соответствует законам палийского словообразования. Правда, такой формальный компромисс привел к тому, что будущее время в древнем языке могло выражаться только в составе конструкции, опять же возникшей под влиянием пали.