ЭЛЕМЕНТЫ БУДДИЙСКОГО ВЛИЯНИЯ И НОВАТОРСТВО В ТРАКТОВКЕ ЖЕНСКИХ ОБРАЗОВ БЫТОВЫХ
РОМАНОВ В. ИНЖИННАША
(Буддизм и литературно-художественное творчество народов Центральной Азии.
- Новосибирск, 1985. - С. 57-63)
В монгольской литературе до XIX в. существовали лишь сказочные или буддийские
сюжеты; бытовая линия как таковая отсутствовала. Процесс перехода монгольской
литературы XIX в. к новому времени был связан с обшей демократизацией литературы,
ростом национального самосознания, формированием авторской индивидуальности,
романной формы. Заслуга создания первого монгольского романа принадлежит выдающемуся
представителю литературы XIX в. Ванчинбалын Инжиннашу (1837-1892).
Родившиеся из сплава национальной самобытной литературы и художественной традиции
китайской классической прозы первые бытовые романы "Одноэтажный павильон" и
"Палата красных слез" занимают особое место не только в творчестве Инжиннаша,
но и во всей истории монгольской литературы. "Одноэтажный павильон" явился для
писателя школой для развития творческой индивидуальности, особенно ярко проявившей
себя в "Палате красных слез". Этот роман может служить примером того, как, отталкиваясь
от чужеродной традиции, Инжиннаш создавал свои оригинальные произведения.
В романе "Одноэтажный павильон" повествование ведется неторопливо, действие
его не выходит за рамки одного поместья. Инжиннаш подробно описывает внутреннее
убранство дворца, воспроизводит литературные игры, праздники. "Одноэтажный павильон"
насыщен диалогами и довольно статичен. В "Палате красных слез" происходит резкий
переход от покоя к динамике. Как и в средневековых романах, в "Палате красных
слез" герой перемешается не столько во времени, сколько в пространстве.
Автор дает подробную внешнюю характеристику персонажей, показывает их всевозможные
превращения как буддийского толка, так и абсолютно бытового новеллистического
характера: небесные феи в нем становятся земными людьми, одна девушка может
превратиться в другую и т.д.
Зачинатель первого монгольского романа в своем творчестве опирался как на
традиции многовековой монгольской литературы, так и на лучшие образцы китайской
классики. Если в "Одноэтажном павильоне" использована сюжетная канва романа
llao Сюэциня "Сон в красном тереме" то "Палата красных слез" сближается с романом
Ли Жучжэня "Цветы в зеркале". Характерно, что и тот и другой китайские романы
несут в себе прогрессивные идеи в трактовке женских образов.
Романам Инжиннаша присуще соединение стихов и прозы, характерное для литератур
многих стран Востока, и особенно для канонических, буддийских сочинений. Стихи
не только имеют обобщающее значение (подкрепляют то, что было сказано ранее
в прозе), но и играют важную роль в повествовании, цементируя сюжет.
Необходимо отметить также, что использование стихотворных вставок в повествовании
свидетельствует о ранней стадии развития романной прозы вообще и отражает связь
романа с устной эпической традицией.
Буддийским сочинениям принадлежит немаловажная роль в прозаизации литературы
и формировании сюжета. Буддийская идея воздаяния за грехи играет в повествовательной
литературе сюжетообразующую роль.
На всех романах Инжиннаша лежит печать буддийского влияния, что, однако, не
мешало писателю выступать с антиклерикальных позиций. Инжиннаш описывает картины
быта буддийских монастырей, приводит, различные буддийские легенды. Идея иллюзорности,
нереальности бренного мира лежит в основе повествования его романов, имеющих
по традиции чудесное обрамление.
Начав "Одноэтажный павильон" с мифологии, не имеющей ничего общего с реальной
действительностью, автор и в конце повествования напоминает читателю, что нельзя
искать правды в истории его героев - все ложь, выдумка:
Один - цветы в зеркале,
Другой - луна в воде.
Один - перламутр, что стоит тысячу лян,
Другой - незамутненная чистая яшма.
В прежней жизни встретиться
Было не судьба, в этой жизни встретились.
Однако мысли и желания наши сразу
Превратились в пустой сон.
Один проходит мимо, хмуря брови,
Другой - страдает впустую [2, с. 605-606].
Повествование о приключениях юных героев заканчивается в финале "Палаты красных
слез" свадьбой, герои вознаграждаются за свои страдания. Но сам автор в четверостишии,
венчающем "Палату красных слез", снова напоминает, что его романы не что иное,
как выдумка, мираж, в них нет и доли правды:
События трех запутанных лет -
Всего лишь полуденный сон.
Кто будет искать здесь правду,
Найдет лишь зайца с рогами да мохнатую черепаху [2, с. 418].
Буддийское влияние находит отражение и в характеристике героев. В качестве
постоянного эпитета положительного героя Инжиннаш употребляет буддийскую формулу:
"Добродетель подобна морю и небу, жизнь крепка, как священная гора". В группе
эпитетов и сравнений Инжиннаш использует символику буддийского происхождения:
мировую гору Сумэру, как символ редкой красоты - мифическую птицу Гаруди. В
романах часто упоминается буддийская добродетель как результат деяний в прошедших
перерождениях. Метафорой луны служит Охин-тэнгри (Небесная дева), Хубилган-дагини
(Дева-хубилган, т.е. - "переродившаяся").
В основных приемах построения композиции произведения Инжиннаш был верен канону
средневековой литературы, испытавшей существенное влияние буддизма, устной эпической
традиции, фольклора. Канон прослеживается в портретной характеристике героев,
описании природы, символике, вкраплении стихов в канву прозы, в элементах сказки
и фантастики, которые особенно присущи "Палате красных слез".
При переходе к новому времени в литературе, нашедшему отражение и в творчестве
Инжиннаша, сохраняются трафареты средневековья. ХIХ век привнес в монгольскую
литературу струю просветительства, связанную в литературе с решением общенациональных
задач борьбы с феодальным и колониальным закабалением. "Просвещение возникло
на Дальнем Востоке в условиях сильной феодальной государственности, союза нескольких
религий, что придало ему поначалу более умеренный характер в сравнении с западным
просветительским движением..." [5, с. 122].
Просветительские тенденции выразились прежде всего в антиклерикальной, антифеодальной
направленности монгольской литературы ХIХ в.
Новаторство Инжиннаша, просветительское мировоззрение писателя прослеживается
в трактовке женских образов, занимающих центральное место в бытовых романах.
Через призму восприятия главного героя, Пуюя, автор рассказывает о судьбе женщин
в современном ему обществе. Девушки из богатых аристократических семей борются
за самостоятельность в выборе жизненного пути. Такая интерпретация выходила
за рамки средневекового канона, противоречила конфуцианскому и буддийскому взглядам
на роль женщины в обществе.
Связав судьбу своих героинь с помощью мифологического введения с буддийской
идеей воздаяния за грехи в прошлых перерождениях, Инжиннаш остро высмеивает
феодальные законы брака, вслед за Ли Жучжэнем раскрывает положение женщины в
старом Китае и Монголии. Главные героини "Одноэтажного павильона" Шэнжу, Циньмо
и Лумэй бесправны в семье. Циньмо и Лумэй по-своему протестуют. Инжиннаш наделяет
их сильным самостоятельным характером, героини "Одноэтажного павильона" и "Палаты
красных слез" красивы, образованны, талантливы, рассудительны. Они знают философию
и свободно сочиняют стихи. Шэнжу, самой старшей из трех сестер, обычно принадлежат
наиболее авторитетные высказывания, и последнее слово в спорах остается за ней.
Она нетороплива, полна собственного достоинства. Вот ее портрет:
Милое лицо, подобное нефриту,
Стало еще нежнее, на шеках розовел румянец,
Губы были пунцовы,- словно мякоть арбуза,
Брови, словно молодой месяц, скромно потупленные глаза -
Волны осенней реки [2, с. 58].
Интересно, что сам Инжиннаш в начале 'Палаты красных слез* восклицает: "Разве
не любопытно, что после "Одноэтажного павильона" с его нежным нефритом
и тонким ароматом мускуса появились такие яркие и отважные, как гром и молния,
герои?" [2, с. 8]. И действительно, героини на редкость активны и самостоятельны
в выборе решений, они мужественно борются за свою судьбу.
Хотя в характеристике героев "Одноэтажного павильона" и "Палаты красных
слез" Инжиннаш не выходит за рамки средневекового канона, требующего лишь описания
внешности, изображавшейся всегда одинаково (лицо подобно нефриту или луне, глаза
- волны осенней реки), его герои уже наделены некоторыми индивидуальными чертами,
отличающими их друг от друга. Причем в "Палате красных слез" индивидуализация
проведена ярче, чем в 'Одноэтажном павильоне".
Циньмо обладает волевым характером. Она умна, насмешлива, любит пошутить,
посмеяться. Особенно часто отпускает шутки в адрес Лумэй, считая ее своей соперницей.
По уму она, пожалуй, превосходит всех сестер - в уста Циньмо Инжиннаш вложил
рассуждения на темы древних философских сочинений. Например, она приводит цитаты
из высказываний древних ученых, объясняющих, что такое сон. Шньмо проповедует
конфуцианскую мораль, хотя на деле опровергает ее. Циньмо отчитывает Лумэй за
то, что та читала "Западный флигель" Ван Ишфу: "Нам с тобой лучше бы заниматься
шитьем и рукодельем. Но уж если мы научились грамоте, то должны читать только
канонические книги и все. Разве это хорошо - пристраститься ко всяким книгам,
которые смущают ум и чувство?" [2, с. 273]. А вот какой монолог произносит Циньмо,
обращаясь к старой княгине: "Вы относитесь ко мне, как к родной внучке.
Благодаря вашей милости, меня здесь оставили, как родную. И если вы думаете,
что мне трудно ухаживать за вами день и ночь, то напрасно. Ваше благодеяние
так глубоко, что оно проникло во все поры моего тела. Что уж тут говорить, что
будто я утруждаю себя. Более того, я ни минуты не буду колебаться, если ради
вашего блага и здоровья нужно будет прыгнуть в огонь или войти в воду..." [2,
с.. 124]. Циньмо пишет стихи, хорошо рисует. Имя Циньмо ассоциируется с китайским
названием цитры. Цитра - символ Циньмо. Когда во сне Пуюй увидел Палату красных
слез, на стеле с высеченными на ней именами героинь возле имени Циньмо было
изображение цитры без струи. Кроме этого, Инжиннаш сравнивает Циньмо то с нежным
нефритом, то с перламутром. В стихах, написанных Циньмо на автопортрете, она
сравнивает себя с яшмой. В четверостишии, посвященном судьбе Циньмо, есть упоминание
сосны. Вечнозеленая сосна - символ сильного человека, которого не может сломить
ни буря, ни ни несчастье. Инжиннаш намекает на то, что Циньмо перенесла много
страданий во имя любви к Пуюю:
Мужественная сосна строга.
От силы ветра грация нефрита превратилась в перламутр водяного.
Злополучный мяч судьбы, досадная ошибка,
И все камни и железо прошлых лет оказались впустую [2, с. 4].
Лумэй - самая младшая из сестер, близка образу Линь Дайюй из "Сна в красном
тереме". Такая же хрупкая, болезненная, обидчивая, она неуютно чувствует себя
в доме Пуюя. Лумэй почти всегда одна. Она нежно любит Пуюя. На красной стеле
возле ее имени изображена курильница - символ ее святости. Также как и Дайюй,
Лумэй получила детское имя Лу Сянфэй - по названию хуаньского пестрого бамбука.
По преданию, на нем появились пятна от слез, которые проливала красавица, жившая
рядом. Возле дома Лумэй тоже рос бамбук. Однако Лумэй, несмотря на хрупкость
и болезненность, доказала, что может быть мужественной, а главное - верной своему
чувству к Пуюю и готова хранить эту верность, даже если придется умереть - в
ту роковую ночь она и приготовилась покончить с собой, но смелая и находчивая
служанка устроила побег.
В начале "Палаты красных слез" в одном из четверостиший, посвященном судьбе
Лумэй, говорится:
Холодной ночью поступь коня легка.
Убогая хижина на постоялом дворе.
Но как прекрасна на старом дереве кукушка!
А мячик на синей башне как меток! [2, с. 4J.
Мотив переодевания Лумэй в мужское платье сближает ее с образом Хонгорэул
из "Синей книги", которая, переодевшись юношей, уходит воевать вместо отца.
Здесь явно влияние образа Myлань, героини средневековой китайской литературы.
Сам Инжиннаш упоминает Мулань: "Как говорили древние, богатырь Пэйшан, услышав,
что усилился ветер, вспомнил о доме, сторонники Мулань, увидев высокое светлое
небо, вспомнили о красавицах" [2, с. 232]. Правда, мотив переодевания встречается
и в фольклоре южных монголов [3 , с. 210].
В романе нарисована целая галерея самобытных, ярких образов. Но особенной
удачей писателя можно считать характеры служанок. Инжиннаш рассказывает о них
с явной симпатией и сочувствием. Он пишет о беспросветной нужде и бедности младших
служанок в поместье Бэнь. В нескольких эпизодах автор показывает, как девочки
пытаются где-то занять денег, чтобы прожить или купить себе теплое платье. Хуамэй,
служанку Лумэй, отец продал в дом князя, когда ему нечем было платить налоги.
Но служанки не унывают - в их обществе всегда царит смех, шутки, шутливые перебранки
и добродушные насмешки.
Все служанки беззаветно преданы своим барышням и Пуюю. Хуамэй решительно бросается
защищать свою госпожу Лумэй, когда над той смеются. Во время сватовства Лумэй
Хуамэй несколько раз просила мать Лумэй не выдавать дочь замуж, за что была
наказана. Хуамэй составила дерзкий план побега вместе с Лумэй. Она договорилась
с отцом, чтобы тот приготовил ночью лошадей, сама переодела в мужское платье
упавшую в обморок Лумэй. Она отваживается отчитывать даже Пуюя, когда тот своим
невниманием обижает Лумэй. Другие служанки тоже не являют собой пример рабской
покорности. Их преданность барышням скорее проявление близких дружеских отношений
- об этом свидетельствуют тон разговоров, весь характер их общения. Мяолуань
- служанка почтенной княгини - столь же сильная личность. Она обладает независимым
характером и пользуется заслуженным авторитетом - сама старая княгиня во всем
советуется с нею. Но вот княгиня умерла, и ей пришлось уехать к брату. К девушке
посватался богатый старик, дальний родственник семьи Бэнь. Изо всех сил Мяолуань
сопротивлялась, но никто не хотел ее слушать, тогда она решила покончить жизнь
самоубийством. Но и это ей не удалось. Тогда Мяолуань сбежала из дома и после
того, как княгиня Цзинь отказалась взять ее с собой на юг, ушла в монастырь
под названием 'Скит белых облаков". В конце она все-таки возвращается в дом
Бэнь. Достойны судьбы служанок Пинсяо и Цюйюй, которых отдали в жены вместо
просватанных уже Циньмо и Лумэй.
Заметное место в жизни Пуюя занимает его служанка Сюфэн. Она принимает участие
во всех литературных играх Пуюя и девочек, наравне с ними сочиняет стихи, высказывает
свои суждения. С благоговейным трепетом относятся к ней младшие девочки-служанки.
Сам Пуюй - герой, которого нельзя назвать яркой индивидуальностью. Он обладает
мягким, чувствительным характером, страстно увлечен литературой и поэзией. Инжиннаш
постоянно подчеркивает его склонность к сочинению стихов. Пуюй широко образован,
его эрудицию автор показал в эпизоде встречи с Ци Пуюем, двойником Бэнь Пуюя,
который больше всего на свете любит не книги, как наш Пуюй, а верховую езду
и стрельбу из лука.
По характеру и мягкому, добродушному отношению ко всему происходящему Пуюй
очень похож на своих сестер. Инжиннаш и сам пишет, что он похож на девочку -
такое нежное и прекрасное у него лицо. Пуюй тяжело переживает разлуку с любимыми
сестрами, пытается их найти, но все безрезультатно. Однако он - пассивный герой,
только следящий за ходом событий, за приключениями девушек. Правда, именно образ
Пуюя является стержнем, вокруг которого развивается сюжет.
Таким образом, создатель нового прозаического жанра В. Инжиннаш своим творчеством
внес неоценимый вклад в историю монгольской литературы, его романы и по сей
день пользуются большой популярностью в Монголии. Некоторые приемы повествования,
поэтика Инжиннаша оказали непосредственное влияние на современную прозу и поэзию.
Примечания
1. Инжиннаш В. Нэгэн давхар асар. Хох хото, 1957.
2. Инжиннаш В. Уланаа ухилах танхим. Хох хото, 1959.
3. Неклюдов С.Ю. Пути сложения сюжетного повествования в
монгольской традиционной прозе. - В кн.: Генезис романа в литературе Азии
и Африки. М., 1980.
4. Семенов В.И. Эволюция китайского романа. М., 1970.
5. Семенов В.И. К проблеме "нового времени" в восточных
литературах. - В кн.: Проблемы периодизации литератур народов Востока. М.,
1968.
