В. М. Солнцев, Н. В. Солнцева

КУДА ИДЕТ КИТАЙСКИЙ ЯЗЫК?

(Китайское языкознание: Изолирующие языки: IХ международная конференция: Материалы. - М., 1998. - С. 15-22)


 
Языковеды давно стремились определить пути развития того или иного языка. Это, однако, сделать нелегко, так как язык развивается под влиянием большого количества самых разнообразных факторов - от внутриязыковых до внешних, связанных с условиями функционирования языка и его взаимодействием с другими языками. Учет всех этих факторов и выделение из них определяющих развитие языка - дело крайне сложное.
Язык развивается не по сознательной воле человека, а стихийно-исторически. Люди лишь косвенно, проводя нормализацию и стандартизацию языка, вмешиваются в ход языкового развития. Разработка грамматик и ограничение стихии языкового общения рамками грамматик и вообще строгое соблюдение норм языка, с одной стороны, упорядочивает развитие языка (всякая нормализация есть упорядочение), с другой стороны, сдерживает и тормозит развитие языка, поскольку предписывает последующим поколениям говорить так (т.е. пользоваться этим языком так), как им пользовались предыдущие поколения.
В нормированной и в стандартизованной форме, т. е. в литературной форме языка, развитие языка замедленно. Основное развитие происходит в сфере устной языковой стихии, где нарушаются установленные правила и возникают различные инновации. Такова ситуация в Китае. Такова ситуация, в частности, в арабском мире, что хорошо показано в работах Г. Ш. Шарбатова [Шарбатов 1966] и его учеников, например, Г. А. Васильева [Васильев 1998].
К числу внутренних факторов, мощно влияющих на развитие языковых систем в целом, относится рост словарного состава, имеющий многочисленные импликации, в том числе морфемообразование - со всеми вытекающими последствиями. Из внешних факторов, по-видимому, следует назвать смешение языков, часто ведущее к потере одним (а то и обоими) из языков морфологии, а также нередко ведущее к типологическим сдвигам в языках. Важным фактором, определяющим развитие языка, является вхождение языка в тот или иной языковой союз. В составе языкового союза языки подвергаются мощному влиянию взаимодействующих с ними других членов языкового союза.
Созданная в XIX веке тройственная типологическая классификация языков во многом служила своего рода моделью языкового развития. Три типологические схемы - изоляция, агглютинация, флективность, с одной стороны, были расположены и характеризовали существующие разновидности языков, с другой стороны, они как бы символизировали своего рода лестницу, этапы в развитии языков: наиболее древний и простой тип - изоляция, следующий за ним тип - агглютинативный, и венец творения - тип флективный.
Известно, что эта цепочка была воспринята, в частности, марровским учением о языке, и представлялась как модель, или схема, языкового развития.
В наше время мы знаем, во-первых, что изоляция (и приписываемые изоляции атрибуты - аморфность, корневой характер и моносиллабизм) не противостоит агглютинации и флексии (а приписываемые ей атрибуты ошибочны или почти ошибочны) и, во-вторых, изоляция есть лишь один из этапов развития человеческого языка, причем не исходный, которому (это документально установлено сейчас исследованиями российско-вьетнамской экспедиции) предшествует флективность или флективоподобное состояние языка.
По нашим современным представлениям, изоляция есть способ связи слов в предложениях и словосочетаниях в условиях невыраженности в словах собственными ресурсами их отношений к другим словам. В рамках изоляции может существовать и агглютинация (чаще), и флексия (реже). Изоляция противостоит неизоляции, в рамках которой также существуют агглютинативные и флективные языки.
Итак, современный китайский язык - изолирующий (не аморфный, не корневой, не моносиллабичный), обладающий агглютинативной морфологией, а в ряде южных и центральных диалектов - по свидетельству китайских ученых - флективной и флективноподобной морфологией.
В каком направлении и как развивается китайский язык? Для ответа на этот вопрос здесь важно учесть два момента, два фактора.
Первое - это наличие длительной письменной традиции, позволяющей обозреть развитие и изменение языка в течение долгого времени. Второе - вхождение китайского языка в обширный языковой союз Восточной и Юго-Восточной Азии, развитие языков в котором идет примерно в одном направлении, а сами они находятся на разных этапах своего развития. Иначе говоря, они занимают разное место на лестнице языкового развития, что позволяет без специальных реконструкций в синхронном срезе видеть пути и этапы изменения и развития всех этих языков.
Эти названные ваше два фактора позволяют нам построить более или менее правдоподобную гипотезу тенденций развития китайского языка.
Древнейший китайский язык обладал морфологией флективного, или близкого к флективному, типа. Этот этап в развитии китайского языка уловил знаменитый шведский ученый Б. Карлгрен [Karlgren 1920]. Это морфология, по свидетельству Е. Д. Поливанова [Поливанов 1928], уже в древности разрушилась, оставив после себя немногочисленные следы. Изучение же языков Юго-Восточной Азии, идущих теми же путями, что и китайский язык (что, в частности, отмечал еще С. Е. Яхонтов [Яхонтов 1971]), верифицировало существование древнейшей, затем исчезнувшей морфологии в китайском языке. Практически в таком языке, как лати, мы видим все морфологические способы, которые подобны морфологическим способам, некогда действовавшим в древнекитайском языке, и следы которых удалось реконструировать целому ряду ученых. Это и чередование тонов, и мена звуков, и суффиксация, и флективная словоизменительная падежная парадигма у личных местоимений и т. д. Но если установление этих способов для китайского языка есть результат реконструкций, то в лати эти способы достаточно продуктивно функционируют сейчас.
На смену этой морфологии в китайском языке стала развиваться начиная с первых веков I тысячелетия нашей эры другая морфология агглютинативного типа, которая к нашему времени достигла весьма высокого развития.
Конечно, количество словоизменительных (формообразовательных) показателей китайского языка и таких флективных (неизолирующих) языков, как русский, литовский, латинский и др., несопоставимо, однако вполне сопоставимо с количеством словоизменительных (формообразовательных) показателей современного английского языка. Американские англисты насчитывают семь таких показателей, включая форму на -ing (близкую к словообразовательной).
В современном китайском языке мы можем насчитать девять чисто морфологических (агглютинативных) показателей: это - глагольные видо-временные суффиксы -лэ0, -чжэ0, -го0, суффикс инхоативного способа действия при глаголах недвижения -ци0лай0 (сяо4ци0лай0 'рассмеяться'), суффикс способа продолженвосгв действия -ся0цюй0 (ди4сюй4ся0цюй0 'продолжать'), видовой префикс продолжительности действия цзай0- [цзай0сюэ2си2 '(как раз) занимаюсь (сейчас)'], показатель множественности (как коллективной, так и репрезентативной) - суффикс -мэнь0, показатель множественности указательных место имений -се1, показатель порядковости числительных -gu1. Это - "чистые" агглютинативные показатели, не говоря уже о многих других показателях, агглютинативность которых можно оспорить, и, кроме того, можно оспорить и их чистую морфологичностъ. Это показатели пассива бэй4, цзяо2, жан4, которые связаны с меной диатез.
Есть и другие показатели. Это, например, повторы глаголов, выражающие кратковременность и однократность действия. Это и повторы классификаторов, которые выражают множественность у имен неодушевленных.
Китайский язык уже в глубокой древности прошел путь моносиллабизации простых слов и морфем (что зафиксировано в древнейших памятниках - это, кстати, послужило причиной оценки его как моносиллабнчного и корневого). Однако он никогда не был лишен многосложных простых слов (таковыми, по свидетельству проф. Ван Ли [Ван Ли 1958], являются древние слова лянь3 мянь цзы4). Пройдя этап моносиллабизации, китайский язык наряду с образованием множества слов-повторов стал создавать сложные слова, которые в современном языке составляют, говоря словами Е. Д. Поливанова, статистически доминирующую норму. В современном китайском языке наряду с сохранившемся с древности простыми двусложными словами (бо1ли2 'стекло', пу2тао2 'виноград', ха2ма2 'лягушка', ху2де2 'бабочка' и т. д.) существует огромное количество двусложных слов - словосложений.
Двусложные слова, по мнению одного из авторов настоящего доклада, образуют область своего рода "внутренней морфологии" китайского языка.
В рамках этой сферы идут важные процессы грамматикализации отдельных компонентов (чаще всего вторых - ибо в китайском языке действует порядок "определение - определяемое", отчего зависит преимущественная грамматикализация вторых компонентов) и превращения их в словообразовательные и словоизменительные суффиксы. Причем за последнее время именно эги процессы усилились, а усилились они за счет роста сложных слов, которые являются средой, порождающей аффиксы. Нужно сказать, что увеличилось число не только аффиксов, но и полуаффиксов. Например, китайский лингвист Лю Шусинь [Лю Шусинь 1979] выделяет в современном китайском языке в общей сложности до 240 старых и новых полуаффиксов.
Кроме того, в китайском языке активизировался процесс перехода полуаффиксов в разряд чистых аффиксов, притом достаточно продуктивных.
Так, например, в разряд префиксов по сути дела перешел элемент лао3, который образует имена со значением лиц или прилагательные, обозначающие свойства лиц. Например: лао3хао3цзы0 'искренний человек', лао3шоу3 'мастер', лао3мянь4пи2 'бесстыдный' и т. д. (примеры см. [Barlow 1995], а также [Хаматова 1997]).
Некоторые термины родства превратились в аффиксы. Они подчас дают поло-родовую характеристику имени. Ср. бан0ян2 'барменша' (букв, ба0 из англ. bar + 'мать'), дао4е2 'спекулянт' (буке, 'воровать' + 'отец'), ди2е2 'таксист' (буке, ди2 - морфема из заимствованного слова ди2ши4 'таксист' + 'отец') - примеры взяты из статьи А. Скоробогатых.
В связи с развитием новых социально-экономических процессов в Китае появляется много новых сложносокращенных слов в результате контракций, которые построены по новым асинтаксичным моделям. Например: синь1 сань1бу4 'три новых нет', где слово сань1бу4 'три нет' получает прилагательное синь1 'новый'.
Таким образом, в Китае активизировался процесс образования сложных и производных слов, и в итоге стал интенсивнее процесс морфемообразования.
Кроме того, нельзя не видеть и процессы деэтимологизации сложных слов и превращения их в слова простые. Примером могут служить слова типа цзу3чжи1 'организация' и шэ4хуй4 'общество' и т. п.
Сложившаяся одновременно с новой морфологией система служебных слов, хотя и характеризуется значительной этимологической прозрачностью вследствие своей относительной молодости, однако все более и более грамматикализуется, а отдельные служебные слова, обнаруживающие связь с породившими их вещественными словами, в ряде случаев полностью исключают их "вещественное толкование". Так обстоит дело, в частности, с предлогом цзай4, происходящим от глагола цзай4 'находиться (на, в)'. Например, в предложении Та1 цзай4 хэй1бань4-шан0 се3цзы4 'Он пишет иероглифы на классной доске' полностью исключено вещественное значение "нахождения" у цзай4: нельзя писать иероглифы на классной доске, находясь на ней.
В силу той же относительной молодости китайские морфологические элементы обладают свойством факультативности. Однако факультативность их употребления не безгранична. Так, при непредельных глаголах при выражении совершенного вида употребление суффикса совершенного вида -лэ0 обязательно. Нельзя сказать и1цзин4 кань1, но можно сказать только Та1 и1цзин4 кань1лэ0 ('Он уже посмотрел'). Хотя факультативность существует объективно, китайцы, как правило, точно ставят показатели там, где это необходимо. Проведенный в свое время авторами этой статьи опыт по восстановлению опущенных показателей продемонстрировал, что в тексте, включающем около 500 глаголов, носители китайского языка в 90% случаев безошибочно восстановили опущенные показатели, нигде не заменяли один показатель другим и только в небольшом числе случаев допускали чередование показателя с нулем (или нуля с показателем).
Развитие системы глагольных показателей привело к появлению так называемой нулевой формы у глаголов. Нулевая форма - это не просто отсутствие показателя, а значимое отсутствие показателя. Так, в современном китайском языке предстоящее, нереализованное действие (например, побуждение) может быть выражено только глагольной формой без показателя. Например: кань1! 'смотри!', цю1 'иди!' и т. д.
Форма коллективной множественности лиц - мэнь0, может быть через посредство формы множественности личного местоимения 2 лица (та1мэнь0 'они') отнесена к существительным, обозначающим нелиц. Отметим попутно, что подобный способ образования множественного числа имен существительных характерен для многих языков Юго-Восточной Азии. Он используется, в частности, в таойх, рук, лати и ряде других языков. Например, в рук: apa1 ŋai2 çot3 'больные' (букв. 'они' + 'человек' + 'болеть').
Слияние суффикса -эр0 с именами (реже - с глаголами): мынь0 мыр1 'дверь' ведет к нарушению закона морфологической значимости слогоделения. В так называемых эризованных формах (корень + -эр0 одним слогом выражаются две морфемы. Закон совпадения слогоделения с морфологическим членением нарушается также в результате различных стяжений, например, во3мэнь0 'мы' > вомн3 'мы', та1мэнь0 'они' > там1 и т. д.
Нарушение закона о совпадении морфологического деления со слогоделением происходит в заимствованиях нового типа, включающих буквенные сокращения иностранных слов, которые могут быть представлены и согласными (МММ гун1сы1 'компания МММ'), и гласными (АА чжи4 'система, когда каждый платит за себя') (примеры А. Скоробогатых).
Кстати сказать, опрощение сложных слов типа цзу3чжи1 'организация' и шэ4хуй4 и превращение их в простые слова также ведет к нарушению морфологической значимости слогоделения и пополнению запаса простых двусложных слов типа бо1ли2 'стекло' и т. д.
Если взять сферу характерных для китайского языка и многих языков Юго-Восточной Азии так называемых счетных слов, или классификаторов, то мы наблюдаем процесс образования универсальных счетных слов типа кит. гэ0, которые все шире и свободнее замещают специализированные счетные слова. Можно считать, что этимологически гэ0 как счетное слово полностью утратил связь с древним словом гэ2 'штука'.
Следует затронуть еще один достаточно сложный вопрос. Мы называем китайский язык изолирующим (или формоизолирующим), потому что формы его слов не указывают на связь с другими словами и тем самым на их синтаксическую функцию. Однако в некоторых случаях мы все же можем хоть в какой-то мере судить о функции слова по его форме. Так, во-первых, пассивная форма глагола всегда предопределяет объектное подлежащее. Во-вторых, хотя глагольные видо-временные суффиксы могут встретиться у глагола в его разных синтаксических функциях, то явно в сказуемостной функции эти суффиксы могут быть использованы полностью, см. [Ефимова 1988]. Чаще всего оформленный суффиксом глагол обладает функцией сказуемого. Не есть ли это зачатки отхода от полной изоляции?
Итак, мы можем констатировать, что китайский язык идет по пути все большей грамматикализации. В нем все более развивается и набирает силу агглютинация. Оставаясь с точки зрения синтаксиса (способа связи слов) изолирующим, в морфологическом отношении китайские язык уже является агглютинативным.
Более того, на морфологическом уровне мы наблюдаем появление фузионных явлений типа эризации, стяжения слогов и т. п. Это не наследие старой морфологии, но новые явления.
Уйдет ли китайский язык от изоляции? Если да, то, видимо, очень не скоро. Агглютинация может с успехом развиваться дальше в рамках изоляции, не ломая ее.
 

Литература

Ван Ли. Очерки по истории китайского языка. - Пекин, 1958 (на кит. яз.)
Васильев Г.А. Дамасский разговорный язык (лексико-грамматический очерк). Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1998.
Ефимова С. Синтаксические связи в китайском языке и средства их формирования. Дис. ... канд. филол. наук. - М., 1988.
Лю Шусинь. Проблемы анализа китайского языка. - Пекин, 1979 (на кит. яз.).
Поливанов Е.Д. Введение в языкознание для востоковедных вузов. - Л., 1928.
Хаматова А.А. Некоторые тенденции в лексике китайского языка // 4-я Международная конференция по языкам Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Западной Африки. - М., 1997.
Шарбатов Г.Ш. Соотношение арабского литературного языка и современных арабских диалектов. - М., 1966.
Яхонтов С.Е. Общие тенденции развития синетических языков // Страны и народы Востока. Сб. статей. Вып. XI. - М., 1971.
Barlow J.C. A Chinese-Russian-English Dictionary. University of Hawai'i Press, 1995.
Karlgren B. Le proto-chinois, langue flectionelle // Journal Asiatique, 1920, avril-juin.


Hosted by uCoz