Н. Т. Пахсарьян

ЭНЦИКЛОПЕДИЧНОСТЬ КАК КАТЕГОРИЯ ПОЭТИКИ ФРАНЦУЗСКОГО РОМАНА XVII ВЕКА

(Францiя та Украiна, науково-практичний досвiд у контекстi дiалогу нацiональних культур. IV Мiжнародна Конференцiя. - I том. II частина. - Днiпропетровськ, 1997. - С. 107-108)


 
Разговор об энциклопедизме тех или иных произведений литературы возникает в литературоведении довольно часто: специалисты по средневековым романам и исследователи прозы Ф. Рабле, ученые, анализирующие барочный роман и романистику Бальзака или Толстого, отмечают энциклопедизм всех этих произведений. При этом слово «энциклопедизм» функционирует не столько как термин, сколько как метафора-комплимент, понимается как присутствие в том или ином романе стихии подробностей преимущественно «вещно-бытового мира», выражаясь словами М. М. Бахтина. В романистике «первой эпохи» (П. Гринцер) этот вещный мир символичен и аллегоричен, его связывают с мифопоэтическим воссозданием действительности, в романах XIX века вещно-бытовому слою произведения приписывают свойства непосредственной фактографичности и достоверности. В результате смешиваются такие безусловно соприкасающиеся, но все же различные понятия, как «сумма», «каталог», «энциклопедия», «книга».
Представляется поэтому необходимым, прежде чем использовать слово в качестве литературоведческого термина, уточнить его значение и по возможности конкретизировать. Прежде всего энциклопедичность в строгом смысле слова понимается здесь как специфическое свойство литературы Нового времени. Именно оно, восприняв идущую от античности идею систематического изложения всей суммы приобретенных человеческих знаний и подхватив родившееся в XVI веке само слово «энциклопедия», оказывается предрасположено к этой идее уже ростом рационалистических тенденций. С другой стороны, жанровые требования к энциклопедии (полнота информации, системность и иерархичность ее) вполне согласуются с тяготением поэтики барокко к архитектонике и универсализму. Но в области романа существенно не это: стремление к эстетической реабилитации романного жанра в атмосфере господства рационалистической поэтики в XVII столетии вызывало к жизни желание романистов барокко теоретически доказать (в предисловиях, во внутритекстовой рефлексии) и художественно воплотить в сюжетной ткани романа его способность быть источником достоверных и полезных знаний о мире, истории, человеке. В блочном романе XVII века «все, что воображается, становится знанием» (М. Фуко), а энциклопедический тип знания предполагает, помимо прочего, его итоговость и одновременно доступность, наличие объяснительных процедур. Потому-то романистика барокко и предстает в социокультурном контексте своей эпохи своеобразным учебником или хрестоматией (ср. классическое определение «Астреи» д’Юрфе как «хрестоматии галантной цивилизации»), даже если воспользоваться словами известного просветителя-энциклопедиста XVIII столетия д’Аламбера, «своего рода картой» (ср. знаменитую «Карту Нежности» из романа М. де Скюдери «Клелия»), становится не только литературным, эстетическим явлением, но и фактом культурной жизни эпохи, этическим и этнологическим феноменом.
Энциклопедичность проявляет себя как органическое свойство жанра, занимающего особую позицию по отношению к реальности, сокращающего дистанцию между «литературой» и «жизнью» или, точнее, стремящегося «преодолеть свою литературность и предстать как действительность и история» (А. В. Михайлов). Но эта же категория демонстрирует и неоднозначность соотношения «книжного» и «жизненного», убеждает в том, что анализ соотношения этих понятий – «самый скользкий предмет» (Л. Вудбридж).
 

Источник текста - Французская литература XVII-XVIII вв. Сайт Натальи Пахсарьян.


Hosted by uCoz