(Ломтев Т. П. Общее и русское языкознание. - М., 1976. - С. 60-62)
Нет сомнений в необходимости различать действие субстрата и заимствований.
Мне хотелось бы подчеркнуть другую сторону этой проблемы: влияние языка субстратного
населения входит в общую проблему воздействия внешних условий на развитие языковой
системы. В этом философское значение рассматриваемой нами проблемы.
Язык этнического субстрата для развития победившего языка есть внешнее условие
развития, внешнее условия развертывания его языковой системы. Действие внешних
факторов на развитие языковой системы осуществляется в большинстве случаев,
по моему мнению, не путем разрыва системы языка и внедрения, внесения в нее
готовых элементов чуждой системы, а путем воздействия на внутреннее развитие
языковой системы. Об этом свидетельствуют факты восточнославянских языков.
Вполне возможно, что система открытого слога в славянских языках развилась
не без воздействия какого-либо субстрата, но возникло это явление не путем привнесения
его из языка-субстрата, а путем самобытного развития общеславянского языка-основы.
В восточнославянской фонетической системе наиболее неустойчивым элементом
являются мягкие согласные. Всякий раз, когда восточнославянским языкам приходится
испытывать воздействие со стороны иноязычной среды, наиболее сильному изменению
подвергались именно мягкие согласные. Сюда относятся явления, связанные с судьбой
ц и ч в северноверхневеликорусских говорах, с отвердением мягких
согласных, в том числе мягкого р в белорусском языке, сюда относятся
так называеное сладкоязычие и однородные явления, связанные с судьбой с
и ш мягких в сибирских говорах русского языка. Необходимо обратить внимание
на то, что более значительным изменениям по сравнению с другими согласными подвергаются
мягкие согласные и в тех русских говорах, которые не испытывали вдияния иноязычной
среды.
Итак, нам представляется, что действие этнического субстрата осуществляется
не столько путем привнесения элементов своей системы в систему победившего языка,
сколько путем воздействия и катализации (если можно так выразиться) закономерного
развития языка-победителя. Таков, по крайней мере, материал развития восточнославянских
языков.
Как уже отмечалось, проблема субстрата является частью общей теории развития
языка, устанавливающей роль внешних факторов развития языковой системы, в том
числе роль иноязычной среды.
С этой точки зрения я считаю правильным мнение Б. А. Серебренникова [1]
о тождестве лингвистической сущности разных форм воздействия иноязычной среды
на развитие системы языка, сохраняющего свою самобытность. На его мнение о необходимости
создания особой науки, науки о законах внедрения или привнесения готовых элементов
одной языковой системы в другую, представляется сомнительным.
В связи с этим недостаточен и предлагаемый Б. А. Серебрениковым метод вычленения
субстратных элементов в победившем языке. Он полагает, что если элемент системы
языка одной родственной группы имеет параллель в котактирующем языке другой
родственной группы, то он должен иметь субстратное или иноязычное происхождение.
Пользуясь этим методом, Б. А. Серебреников выделил целую систему финно-угорских
элементов в чувашском языке. О надежности всех этих факторов должны судить специалисты.
А. К. Боровков выразил сомнение в том, что все эти явления имеют субстратное
происхождение. Мне хотелось бы указать на упрощенный характер предлагаемого
Б. А. Серебрениковым метода вычленения субстратных элементов. Б. А. Серебренников
не учитывает в достаточной степени закономерного характера развития языка. Я
покажу это на примерах из русского языка, так как не могу разбирать те примеры,
которые предложил нашему вниманию Б. А. Серебренников.
Положение, что, например, звук ф привнесен в русский язык извне, имеет
широкое распространение. И нельзя отрицать роль внешних факторов в появлении
звука ф в русской фонетической системе. Но были и внутренние факторы,
которые делали не только возможным, но и необходимым появление этого звука.
Как известно, русский язык унаследовал парные отношения по звонкости и глухости,
например, б - п, д - т, г - к и т. д. Но звук в был унаследован
как сонант, а как сонант он не мог иметь парного соответствия в системе глухих,
и пока он был сонантом, фонетическая система не оставляла места для глухого
согласного ф; когда же звук в перестал быть сонантом и приобрел
характер звонкого согласного, появилась возможность существования его глухой
параллели - звука ф.
В русском языке процесс перехода сонанта в звонкий согласный имел место, а
в белорусском - нет. Вот почему звук ф свободно проникал в фонетическую
систему русского языка и не проникал в фонетическую систему белорусского языка.
Слова со звуком ф появились в белорусском языке лишь в последнее время
под влиянием русского языка; ср. шкаф, штраф вместо более ранних шкап,
штрап и т. п.
Высказывалось мнение, что употребление дательного падежа ми (т. е.
"мне") в южнославянских языках в соответствии с формой мой в русском
языке есть субстратная черта; согласно этой точке зрения, выражение мой отец
исконное, а выражение, соответствующее русск. отец мне, имеет субстратное
происхождение и представляет собой балканизм.
Мне такая оценка этих форм кажется односторонней. В общеславянском языке существовали
обе эти возможности - и отец мне, и отец мой. В южных языках закрепился
первый вариант, в других славянских языках - второй вариант. Язык-субстрат мог
играть известную роль лишь в выборе и закреплении одного из этих средств.
Утрату инфинитива в южнославянских языках также считают субстратным алементом.
Речь идет о том, что в этих языках вместо инфинитива употребляется сочетание
да + личная форма глагола; например, иде да купи в соответствии
с русским пошел купить.
Но в определенных случаях такая конструкция широко употреблялась в древнерусских
памятниках, вплоть до XVII в. Мы находим здесь, например, такой оборот: отдай
имущество жене (ать, да} молит обо мне, т. е. "чтобы молила обо мне". Или
еще: всякий купец желает малоценно да купит и драго да продаст, т. е.
"дешево купить и дорого продать".
В русском языке этот оборот не закрепился, в южнославянском он закрепился,
вследствие чего инфинитив стал излишним в системе языка. Возможно, что в закреплении
этого оборота значительную роль сыграла иноязычная среда.
В русском языке в придаточном цели употребляется инфинитив, если предложение
является одпосубъектным: пошел, чтобы купить. В словацком языке в этих
случаях употребляется сослагательное наклонение, вроде пошел, чтобы купил.
Можно было бы сказать, что этот оборот привнесен в систему словацкого языка
из тех языков, которые в придаточном цели имеют конъюнктив. Но дело в том, что
этот оборот был широко представлен и в древнерусских памятниках, но в русском
он не закрепился. И словацкая форма пошел, чтобы купил, и русская форма
типа пошел, чтобы купить являются продуктом закономерного развития синтаксического
строя общеславянского языка-основы.
Из признания закономерного характера развития языковой системы следуют определенные
выводы для метода.
Сравнительно-исторический метод есть метод познания закономерного развития
языка, он был и является единственным методом исторического исследования закономерного
хода развития языка. Процессы исследования влияния внешних факторов на развитие
языка должны основываться на принципах сравнительно-исторического метода,
Примечания
1. Б. А. Серебренников. Проблема субстрата.
"Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР", вып. IX. М.,
1956.
