Львов - Еще раз о древнейшей русской надписи из Гнездова

А. С. Львов

ЕЩЕ РАЗ О ДРЕВНЕЙШЕЙ РУССКОЙ НАДПИСИ ИЗ ГНЕЗДОВА

(Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. - Т. XXX. Вып. 1. - М., 1971. - С. 47-52)

Опубликованная в 1950 г. Д. А. Авдусиным и М. Н. Тихомировым надпись (в фотоснимке) на корчаге (амфоре) из гнездовского кургана № 13 под Смоленском [1] привлекла большое внимание, во-первых, потому, что авторы публикации датировали ее первой четвертью X в., во-вторых, спорностью чтения.

Датировка кургана оказалась неточной, потому что "курган был насыпан позже, не ранее половины X в." [2]. Да и сам руководитель раскопок в Гнездове Д. А. Авдусин признается, что "древнейшая русская надпись относится лишь к третьей четверти X века. Она состоит из одного слова, нацарапанного на глиняном сосуде из гнездовских курганов под Смоленском. Это слово - горушна, т. е. горчица" [3].

Таким образом, хронология гнездовской надписи оказалась, по крайней мере, на 50 лет моложе от первоначальной даты Д. А. Авдусина и М. Н. Тихомирова.

Первые публикаторы надписи прочитали ее как "гороухща", обосновывая это чтение так: "Следует отметить, что такое чтение было сделано нами при первоначальном знакомстве с надписью на сосуде, а потом подтверждено фотографией. Это как будто является некоторой гарантией того, что чтение слова произведено правильно" [4].

Вскоре П, Я. Черных, опровергая такое чтение, утверждал, что "слова "горухща" не существовало в древнерусском языке, потому что сочетания хш или хщ были невозможны в древнерусском произношении..." [5].

Действительно в X-XI вв. звук, изображаемый буквой х, был только твердым, по месту образования заднеязычным, а ш и щ были только мягкими, по месту образования среднеязычными. Для произношения хщ звук х должен был стать по образованию среднеязычным, но таковым он стать не мог, поэтому заменялся звуком ш, т. е. вместо гороухща получилось бы горушща, т. е. [горушча], в написании это произношение отразилось бы так: горуща, по древнерусскому правописанию - гороуща.

Итак, ожидать, что в надписи была буква х, невероятно. Да и сами публикаторы отмечали: "Вообще буква х в Гнездовской надписи необычна и не встречает пока аналогий" [6]. Говоря иначе, даже по начертанию здесь, наличие буквы <х> сомнительно.

П. Я. Черных предложил читать надпись как гороушна (как видели, такое чтение принято и Д. А. Авдусиным), обосновывая свое чтение так: тут-де имеется случай написания вязью, т. е. слитного написания шн; буква же ш написана на правой вертикальной линии н "по той причине, что в гнездовской надписи верхняя часть левой стороны буквы н представляет собою место пересечения двух линий - левой вертикали и косой соединительной черты" [7]. Написание вязью, по мнению Черных, объясняет опущение ь. Во всех дошедших до нас памятниках старославянской письменности сп. X-XI вв. это слово пишется с -шьн- или -шън-, т. е. зрьно гороушьно или зръно гороушъно.

Если бы эта надпись отражала лигатурное письмо, то, как правильно заметил Ф. В. Мареш, следовало бы ожидать написание шн (слитное) [8]. Кроме того, в X-XII вв. лигатурное, тем более письмо вязью в кирилловском письме не находит места [9].

Далее Черных продолжает: "Особенности в начертании буквы н (N) в гнездовской надписи - косая соединительная черта не примыкает к правой и левой вертикалям под острым углом, а пересекается с ними - объясняется не столько небрежностью писавшего эту букву древнерусского человека, сколько характером изогнутой поверхности как раз на плече сосуда, поверхности, затруднявшей изображение острых углов. Этим обстоятельством, вероятно, следует объяснить и тот факт, что вторая часть надписи, сочетание шна, написана в более крупном плане, чем первая" [10].

Это утверждение верно только по отношению начертания буквы N и то, собственно, к двум ее линиям: левой вертикали и косой, идущей сверху вниз от левой вертикали к правой. Эти линии действительно нарушают общий стиль надписи: прежде всего вертикальная и косая линии в верхней части выходят за строку (они выше уровня других букв), кроме этого, косая линия почему-то пересекает обе вертикальные линии, создавая впечатление, что в верхней части начертана буква х. Знакомство с надписью на месте [11] показало, что буква ш написана не на правой вертикали N, а здесь с самого начала была написана буква Ѱ, среднюю длинную линию которой пересекает сверху жирная косая линия. Это значит, что косая линия прочерчена после того, как уже была написана буква Ѱ. Об этом же свидетельствует и такой факт: расстояние, или просвет между буквами надписи, равно 0,6 см, за исключением того, что вертикальная линия между Ү и Ѱ от первой отстоит на 0,4 см, а от второй - 0,2 см. Это также является фактом, свидетельствующим, что данная вертикальная линия вычерчена после того, когда надпись уже была готова.

П. Я. Черных, видимо, принял ш за лигатурное написание потому, что она занимает место в полстроки, причем написана с косой нижней линией, идущей слева направо вверх. Это нормальная старшая глаголическая ш [12], которая, например, преобладает в Киевских глаголических листках [13]. Глаголическая Ѱ, как это показывают начертания этой буквы, например, на л. 1а Киев. лл. (на остальных листах этой буквы нет), Ассеманиева ев. (см. к примеру лл. 4в, 9в, г, 35а и т. д.) [14] писалась так: верхняя часть Ѱ занимала в полстроки, а нижняя - другую половину строки, хотя, например, в Асс. ш уже пишется в полную строку. В кирилловских рукописях, как Саввина книга, Супрасльская рукопись и др., мы не находим написание Ѱ, так как в глаголических рукопясях ш писались в полстроки. Но в приписках кириллицей в Асс. находим такое Ѱ, в которой ш написана в полстроки (см. лл. 141 об., 143 об. написание слова нощь), кроме того, на л. 157 об. в слове "пиѰѪ" у буквы Ѱ, так же как в гнездовской надписи, длинная средняя линия.

Влияние глаголического письма сказалось и на начертании о (об этом см. ниже).

Знакомство с надписью на месте убедило нас и в том, что первые публикаторы надписи не увидели головки, или верхней петли буквы А, которая находится рядом с ш на расстоянии от правой вертикали последней на 0,6 см. По форме головка а, напоминает голову р, причем так же, как и последняя, в верхней части начинается от начала вертикальной линии. Эта буква, как отметили первые публикаторы, своеобразна и не находит себе соответствий как в надписях на камнях, так и в пергаменных кирилловских рукописях. Дело в том, что вертикальная линия обычно пишется с наклоном слева направо, а верхняя петля начинается несколько ниже начала вертикали [15]. В гнездовской же надписи вертикальная линия прямая и верхняя петля, как отметили, начинается от начала вертикальной линии. Такое а находим в кирилловской приписке на л. 1436 Асс. в написании "А ноѰ", где а имеет прямую удлиненную вертикальную линию, а верхняя петля, или головка буквы, начинается от начала вертикальной линии.

Отметим, что ниже головки а на расстоянии 0,5 см вбок влево идет глубокая черта (ровик) длиной в 1,5 см, верхняя часть которой не доходит и не соприкасается с вертикальной линией буквы а. Не заметив настоящей головки а и предполагая, что она скрывается под указанной чертой, первые публикаторы, подретушировав, выдали ее за головку а. Вот почему она получилась большой, непропорциональной с формами остальных букв, кроме того, она, эта головка, оказалась ниже уровня остальных букв (не в строке). Вертикальная линия буквы а от начала ее головки до линии раскола длиной в 1,2 или 1,3 см. Видимо, она здесь и кончилась. Линия же ниже на другом черепке не совпадает с вертикальной линией а. Если это не является результатом неточной подгонки черепков при их склеивании, тогда линия, находящаяся на другом черепке, не является элементом буквы а.

Прямая удлиненная вертикальная линия буквы а, видимо, также объясняется влиянием начерка глаголической буквы а, которая в Асс. не редко пишется с удлиненной линией, притом, как известно, ее вертикальная линяя всегда прямая.

Обратим внимание на начертания букв о. Первые публикаторы отметили, что "обе буквы о написаны широко, как почти равные круги" [16]. Соответствия к этим о публикаторы находят в надписи Самуила 993 г., на Тмутараканском камне, в некоторых греческих рукописях IX в., а также в Архангельском евангелии 1097 г. Отметим, что ни в одном из указанных источников нет такой формы о, какую находим в гнездовской надписи. Дело в том, как бы широка ни была буква о, но в указанных источниках всюду она обязательно вытянута по вертикали, поэтому яйцеообразна. Так, в одной греческой рукописи евангелия IX в. [17], а также в Тмутараканской надписи в слове лѣто [18] буква о несколько напоминает о гнездовской надписи, но и в этих памятниках эта буква все же несколько вытянута по вертикали.

В гнездовской же надписи буквы о в высоту и ширину одного размера. Такое о мы обнаруживаем только в глаголических рукописях, это "от" или так называемое двойное о, которое по горизонтали порой бывает даже шире, чем по вертикали [19]. В глаголических рукописях это о ("от") пишется с петлями сверху и снизу, но в гнездовской надписи о без петель (такое упрощение вполне возможно).

Таким образом, гнездовская надпись отражает ту стадию развития кириллицы, когда в нее (собственно, в греческий алфавит) в Болгарии после 885 г. в начале почти без изменения, а потом видоизменяя под стиль греческих унциальных букв, включали глаголические буквенные знаки для обозначения специфических славянских звуков, как б, ж, ц, ч, ш, Ѫ, Ѧ и др. Этот процесс становления особой славянской азбуки кириллицы весьма убедительно показал И. Гошев в своих последних исследованиях [20]. Гнездовская надпись, по-видимому, относится к середине X в., потому что позже в кирилловских рукописях ш и щ стали писать в полную строку. Так, в надгробной надписи на могильной плите чрьгоубыля Мостича, датируемой 50-60 гг. Х в., ш написана в полную строку и не косо [21]. В надписи из Избула (Таке Козлуджи), датируемой первой половиной X в., буква ш написана в полстроки [22]. Саввина книга, по мнению В. Погорелова, списана с глаголической рукописи в X в. [23], но тем не менее в ней отсутствуют начертания типа глаголического "от"; ш и щ пишутся в полную строку, нижняя линия щ находится за линией строки, но она короткая, хотя здесь же ножка у, как и в гнездовской надписи, длинная [24]. По начертанию букв гнездовская надпись, таким образом, старше почерка Саввиной книги.

Из сказанного следует, что первоначально гнездовская надпись читалась гороуща, которая переделана на гороунща [25].

По мнению Г. Ф. Корзухиной, надпись означала 'горючее'. Свое мнение она обосновывает тем, что на юге: в Приазовье, на Таманском полуострове и в других местах Северного Причерноморья - обнаружена подобные же амфоры, как и гнездовская, в которых сохранились явные следы нефти, свидетельствующие, что в них перевозили это горючее [26]. По этой причине она допускает, что гнездовская надпись может свидетельствовать, что в амфоре было 'горючее' - гороуща. (Заметим, кстати, что форма причастия ср. рода мн. числа употреблялась в значении абстрактного существительного.)

Однако не исключено истолкование написания гороуща и в значении 'горчица'. Дело в том, что прилагательное гороушьно или горюшьно, представляющее образование от имени гороуха или горюха: гороух-ьно > гороушьно, на Руси встречается только в канонической литературе, а в оригинальной вместо гороушьно пишется гороущьно. Так, в Л. XVII, 6 в Остромировом евангелии читается: аще бысте имѣли вѣрѫ, яко зрьно гороушьно (л. 133а). греч. ...'ως κόκκον σινάπεως. В Житии Феодосия Печерского по сп. XII в. та же цитата читается так: аще имате вѣроу яко зьрно гороущьно [27], так же читается данная цитата в Пчеле сп. XII - XIII в.: яко зерно горющно [28]. Показательно, что эта же цитата из Л. XVII, 6 в Ипатьевской летописи под 6657 (1149) г. читается так: аще имѣете вѣроу яко зерно синапьно [29]. Поскольку в памятниках старославянской письменности греч. σινάπεως выдержанно передается словом гороушьно, то употребление греческого слова без перевода в виде синапьно следует рассматривать как древнерусское изустное заимствование. В Вопрошании Кирика по сп. XIII в.: А зерно горющноѥ прѧмь реч(е) синапрь [30]. Здесь, как видно, Кирик горющноѥ поясняет глоссой синапрь, а этот факт не оставляет сомнения в том, что на Руси греческое непереведенное σινάπι было понятнее старославянского гороушьно, а также его древнерусской переделки гороущьно. При этом от синапь образовано прилагательное синапръ по тому же типу, как бъдръ, мокръ, остръ и т. д.

В картотеке Словаря древнерусского языка XI-XIV вв., поскольку для нее не расписана (не эксцерпирована) каноническая литература, карточек на слова гороуха, горюха, гороушьно, горюшьно нет, в ней имеются карточки только на слова гороущьно, горющно, синапь, синапьно, синапръ. Прилагательное гороущьно могло образоваться только от субстантивировавшегося причастия гороуща.

Приведенные данные показывают, что на Руси не было известно и употребительно слово горюха, гороуха 'горчица', и оно, надо полагать, было переосмыслено как гороуща, видимо, по свойству горчицы палить во рту, уже от гороуща образовано прилагательное гороущьно, наряду с последним употреблялись еще синапьно, синапръ.

Итак, написание гороуща могло восприниматься как в значении 'горючее', так и. 'горчица'. По-видимому, следует склоняться к тому мнению, что гнездовская надпись была сделана для обозначения понятия 'горючая жидкость', поэтому-то первоначальную надпись гороуща в целях уточнения значения переделали на гороунща, чтобы передать старославянское горуще "горящее", ср. Л. XII, 35 в Остромировом евангелии: да бѫдѫть... свѣтильници горѫще л. 106в [31]. Заметим, что старославянская форма причастия горѫще является архаической, которая в восточной Болгарии заменялась на форму горѧще [32].

В заключение о писце. Он, по всей видимости, был русским, так как едва ли кто-либо другой гороуща для уточнения значения мог ёы переделать на гороунща. Писал он четко (за исключением дополнительной части надписи, сделанной для обозначения N), тщательно выводя или вычерчивая каждую букву. Это был человек, знающий глаголицу и старославянский язык, поэтому употребил глаголическое о ("от"), ш. Также можно заметить влияние глаголического письма на начертание а. Кроме того, знание старославянского языка может объяснить написания гороуща и гороунща вместо древнерусского горюча или горючаа.

Что касается палеографического анализа остальных букв г, р, у, то они достаточно освещены М. Н. Тихомировым [33], поэтому нет нужды повторяться.

Примечания

1. Д. А. Авдусин и М. Н. Тихомиров. Древнейшая русская надпись. "Вестник Академии наук СССР", 1950, № 4, стр. 71-79.

2. Г. Ф. Корзухина. О гнездовской амфоре и ее надписи. "Исследования по археологии СССР". Изд-во ЛГУ, 1961, стр. 229. Сноска.

3. Д. Авдусин. Таинственный 9-й век. "Знание - сила", 1969, № 1, стр. 74.

4. Д. А. Авдусин и М. Н. Тихомиров. Указ, соч., стр. 74.

5. П. Я. Черных. К вопросу о гнездовской надписи. "Известия ОЛЯ*, 1950, т. IX, вып. 5, стр. 399.

6. Д. А. Авдусин и М. Н.Тихомиров. Указ, соч., стр. 75.

7. П. Я. Черных. Указ, соч., стр. 400.

8. F. V. Mares. Dva objevy starych slovanskych napisu (v SSSR u Smolenska a v Rumunsku) "Slavia", 1951, rocn. XX, s. 4, стр. 507 и сл. Предложенное Марешом чтение гнездовской надписи гороухѱа, т. е. горух пьсал, несостоятельно, потому что греческое "пси" нигде не писалось как старославянское ѱ, помимо этого, как указали, и наличие х в этой надписи сомнительно. Начерки "пси" см. В. Н. Щепкин. Русская палеография. М., 1967, стр. 111; Е. Ф. Карский. Славянская кирилловская палеография, Л., 1928, стр. 209.

9. В. Н. Щепкин. Указ, соч., стр. 44, Как известно, данный труд В. Н. Щепкина - переиздание его Учебника русской палеографии, М., 1920, стр. 33 и сл.

10. П. Я. Черных. Указ, соч., стр. 400 и сл.

11. Автор настоящих строк знакомился с гнездовской надписью 26-27 июля 1969 г. в областном историческом музее в Смоленске. Считаю приятным долгом принести благодарность зав. отделом и научному сотруднику музея Минкину А. Е. за предоставление возможности и создание условий для изучения надписи.

12. И. В. Ягич. Глаголическое письмо. Энциклопедия славянской филологии, вып. 3. СПб., 1911, стр. 208, и сл.: J. Vajs. Rukovet hlaholske paleografie. Praha, 1932, стр. 97.

13. Фототипическое издание всей рукописи см. I. Огiенко. Пам'ятки старослав'янськоi мови X-XI вiкiв. Варшава, 1929, стр. 310-322.

14. См. Evangeliarum Assemani. Codex Vaticanus 3. slavicus glag. Editio phototypica... t. 1. Ediderunt J. Vajs, J. Kurz. Pragae, 1929.

15. В. Н. Щепкин. Указ. соч., стр. 111; Е. Ф. Карский. Указ соч., стр. 181.

16. Д. А. Авдусин и М. Н. Тихомиров. Указ. соч., стр. 74.

17. Снимок части страницы см. Е. Ф. Карский. Образцы славянского кирилловского письма с X по XVIII век. Изд. 2-е. Варшава, 1902, стр. 2.

18. Снимок см. А. В. Черепнин. Русская палеография, М., 1956, стр. 120.

19. Палеографическое описание этой буквы см. И. В. Ягич. Указ, соч., стр. 204 и сл.; J. Vajs. Указ. соч., стр. 94 и сл.

20. И. Гошев. Старобългарски глаголически и кирилски надписи. София, 1961; его же. Развитие на негръцките кирило-методиевски буквени знаци в т. нар. кирилица. "Хиляда и сто години славянска писменост, 863-1963. София, 1963, стр. 275-286.

21. С. Станчев. Старобългарският надгробен надпис на чъргубилята Мостич от Преслав. "Български език", 1955, год. V, кн. 2, стр. 93.

22. В. Иванова. Надписът на Мостич и Преславският епиграфически материал. "Български език", 1955, год. V, кн. 2, стр. 101; там же, приложение, снимок 22.

23. В. Погорелов. Опыт изучения текста Саввиной книги. Sbornik filosoficke fakulty Universiy Komenskeho v Bratislave. Rocn. V, c. 46 (1), 1927, стр. 83 и сл.

24. Снимки из разных мест рукописи Саввиной книги см. I. Огiенко. Указ, соч., стр. 236-239.

25. Чтение гнездовской надписи как гороунща предложила О. Неделькевич, объясняя написание -оун- декомпозицией Q(Ѫ), также как и в Muntimirus имени сербского князя IX, в., то же Montimirus у Константина Багрянородского в записи X в. - См. Olga Nedellkovic. Poluhlasovi u staroslovenskim epigrafskim spomenicima, "Slovo", № 17. Zagreb, 1967, стр. 6 и сл.

26. Г. Ф. Корзухина. Указ, соч., стр. 229.

27. Житие Феодосия Печерского, по Успенскому сборнику XII в., ГИМ, Син. N 175/18, л. 26 об. Материал СДР.

28. В. Семенов. Древнерусская Пчела до пергаменному списку. Сборник ОРЯС, т. LIX, № 4, СПб., 1893, стр. 320. Материал СДР.

29. ПСРЛ, т. II. Ипатьевская летопись. 2-е изд. СПб., 1908, стб. 393.

30. Кормчая Новгородская, 1280 г. ГИМ, Син. № 132, л. 552. Материал СДР.

31. Мы не ставим перед собой задачи реферировать всю литературу, написанную о гнездовской надписи или по поводу ее; мы не касались работ, которые не вносят ничего нового в палеографическое и лингвистическое истолкование надписи. В связи с этим не останавливаемся на чтении Р. Якобсона гнездовской надписи как гороунiа, так как такое чтение не основано на данных надписи.- См. R. Jakobson, Vestiges of the Earliest Russian Vernacular. "Slavic World", № 1, New York. 1952, стр. 350 и сл.

32. J. Kurz. Staroslovenske participium presentis gory. "Slavia", 1956, rocn. XXV, s. 2, стр. 250 и сл.; см. также Slovnik jazyka staroslovenskeho, t. 1, Praha, 1966, стр. 423.

33. Д. А. Авдусин и М. Н.Тихомиров. Указ. соч.

Источник текста - Фундаментальная электронная библиотека "Русская литература и фольклор".