В. В. Шаповал

СЛОВО-ПРИЗРАК ПОИ 'СВОЙ' В РУССКИХ ЖАРГОННЫХ СЛОВАРЯХ КОНЦА ХХ ВЕКА

(Гуманитарные науки. - Вып. 21. - М., 2003. - С. 114-117)

 
Среди направлений источниковедческой критики словарей важное место занимает выявление так называемых "ложных слов" или "слов-призраков". Ниже излагаются результаты критического анализа словарной записи "пои - свой" с 1992 г. до настоящего времени.
Слово пои 'свой' появляется в русских жаргонных словарях в конце ХХ века. Судя по тому, что оно - как и несколько сотен других новых слов - снабжено пометой "международное" у Л. Мильяненкова и пометой "иноязычное" в двух изданиях материалов Д. Балдаева, можно было бы ожидать, что его источник - это переведенная на русский язык выписка из неустановленного немецкого словаря криминального жаргона. Тот факт, что доступные нам словари Аве-Лялемана и Вольфа [1] не дают похожего слова в своих списках, осложняет процесс верификации словарной записи "пои 'свой'", но не делает его невозможным. Печатный источник выписки, отразившейся в виде пои 'свой', нами до сих пор не обнаружен, однако можно предположить, что таковой существует.
Хотя краткость записи не способствует снятию всех вопросов, отсутствие реально наблюдаемых контекстов со словом пои 'свой' в русской жаргонной речи служит достаточным стимулом для того, чтобы продолжать поиски разгадки пои 'свой'. Рассмотрим аргументы в пользу версии о том, что пои 'свой' списано из немецкого словаря.
Слово пои 'свой', как и многие другие - явные - выписки из немецкого словаря, представлено в 4 словарях, выходивших начиная с 1992 г. Например: бере, ветерхан, вуравель, вэр, гланда, граль, евек, лабарди, небуди, пламена, хохавабе, цобиханен [2].
В 1992 г. слово было описано в двух словарях. С ударением на "о" у Л. Мильяненкова: "пои (мн.) - свой" [3]; без ударения у Д. Балдаева: "пои (ин.) - свой" [4]. Последнее описание без изменений повторено в 1997 г. [5].
В 2000 г. слово представлено в "Большом словаре русского жаргона": "пои, неизм., м. Угол. Свой" [6] с отсылкой к трем указанным словарям. Ударение описано вслед за Л. Мильяненковым. Помета "уголовное" в "Большом словаре русского жаргона" при слове пои заняла место помет "международное" у Л. Мильяненкова и "иноязычное" у Д. Балдаева, что нуждается в дополнительной аргументации, хотя бы потому, что имеется противоречие между источниками: помета "международное" значит на территории бывшего СССР не употреблялось [7], а помета "иноязычное" значит записано на территории бывшего СССР [8].
Подобно "существительным" лабарди, небуди, возвратно-притяжательное (?) "местоимение" пои имеет в исходе слова гласный -и, что не позволяет автоматически адаптировать форму единственного числа к морфологической системе русского языка. Как же этот вопрос решался или отражался в словарях?
В трех словарях грамматическое разъяснение встроено в толкование. Поскольку не оговаривается иное понимание, толкование "свой" следует читать как "притяжательное местоимение свой".
Грамматическая характеристика "неизм[еняемое существительное], м[ужского рода]" в "Большом словаре русского жаргона" заставляет понимать толкование "свой" не как "притяжательное местоимение", а как эквивалент субстантивированного свой (человек), производного от значения притяжательного местоимения свой 'родной или связанный близкими отношениями' [9]. Тем не менее вопрос о том, как в рамках описываемой словарями системы коммуникации передать значение 'своя' или 'свои', остается без ответа.
Кроме того, помета "уголовное" дает право предположить, что "свой" надо бы понимать как 'член преступного сообщества; вор, "пацан"'. Если это слово употребляется в речи того или иного русского или говорящего по-русски (преступником мы каждого из них назовем или не назовем индивидуально после приговора суда, а пока у нас разговор чисто грамматический), то неизбежно возникает и вопрос, как назвать их совокупность или лицо женского пола. Указание "неизм., м." формально запрещает если не высказывание типа *они - пои, то во всяком случае *она - пои, оставляя обязательные для заполнения (и обязательно различаемые, с точки зрения русской грамматики) клетки незаполненными.
Будь это слово реальным, в речи, думается, неизбежно произошла бы такая дифференциация: *пой = 'свой' (м.р.), *поя = 'своя' (ж.р.), *пои = 'свои' (мн.ч.). Возможны и другие пути морфологической адаптации, но они заведомо менее жизненны, нежели указанный выше путь, жестко навязываемый русскоговорящему созвучием и синонимией с свой, своя, свои. Соответственно, и косвенные падежи были бы достроены по аналогии с местоименным склонением: *пой, *поего или *поего, (а по диалектному и просторечному образцу *поёго) и т.д. Однако данная, гипотетически реконструируемая, траектория адаптации привела бы к опасной паронимии с мой и кой, что, конечно, сказалось бы на возможностях распространения данного слова отрицательно.
Все же более вероятно, что слово, обнаруженное в зарубежном жаргоне Л. Мильяненковым и одновременно трактуемое как редкий советский жаргонизм Д. Балдаевым, никогда и нигде не звучало. Несмотря на отсутствие у нас однозначного ответа на вопрос о конкретном немецком источнике выписок с пометами "мн." / "ин." в указанных словарях, реконструировать вид немецкого прототипа данной выписки в общих чертах можно.
Источником словарной записи "пои 'свой'" является немецкая запись *poi 'sein'. Однако и она и ее перевод на русский язык порождает ряд вопросов, несмотря на то, что "этимология" или, точнее говоря, первый кадр графической истории записи *poi 'sein' восстанавливается довольно уверенно. Первоисточником записи является фиксация цыганского (влашского, центрально-европейского) po (м.р.), pi (ж.р.), [pe (мн.ч.)] 'свой, своя, [свои]' в виде *po, -i 'sein', или же без запятой в виде *po -i 'sein'. Формы po / pi являются безударными стяженными вариантами посессива pesko (pexko) / peski (от возвратного местоимения pes 'себя'), выступающего в качестве притяжательного местоимения [10].
1. Не ясно, в немецком источнике или в русском переводе произошло слияние по и -и. Более вероятным представляется, что в немецком. Предполагаю, что запись с запятой *po, -i 'sein' в русской лаконичной копии отразилась бы как *по 'свой'. Хотя понятно, что авторы немецкого издания, как и его переводчики, не имели представления о том, запись чего они механически копируют, иначе бы исправили.
2. Для притяжательного местоимения нелишне уточнить лицо. Толкование 'sein' - это третье лицо - 'его, её'. По-русски оно очень часто переводится как 'свой', но необходимо учитывать, что 'sein' и проч. подобное в Европе это все-таки "свой" минус "мой, твой, наш, ваш". Противопоставление мой - твой - его (а не слияние их в виде аналога нашего свой) характерно и для многих зарубежных цыганских диалектов. Очень долго оно сохраняется и в диалектах цыган, переселившихся в Россию относительно недавно, в конце 19 - 20 в.
3. Русское толкование в том виде, в каком оно представлено в источнике 2000 г., скорее синонимично переносному употреблению субстантивированного "наш" (= свой человек), а вовсе не равно толкованию "принадлежащий ему, ей, им". По этой причине можно говорить о том, что не совсем точный перевод 'sein' как 'свой' в конце концов в БСЖ привел к совершенно необоснованному (энантеосемическому) сдвигу толкования, вызванному смутными ассоциациями с выражениями типа свой парень.
4. Ударение пои, по всей вероятности, возникло в русской выписке по аналогии с свой. В своих забытых истоках эти цыганские формы безударны.
5. Субстантивированное пои совершенно невероятно, как и более правильное по (м.р.) или пи (ж.р.), еще и потому, что эти формы употребляются только перед существительным, к которому относятся. Самостоятельно они не употребляются, как -ся в русском. Например; *Я вымою посуду, а ты - ся.
6. Я всегда стараюсь по мере сил реабилитировать цыганские слова, без должных предосторожностей списанные из академических публикаций и по произволу перенесенные в воровские словари полицейскими лексикографами, а заодно и почистить от мусора авгиевы конюшни научной лексикографии. Есть еще один аргумент в пользу того, что "пои 'свой'" - это фикция западноевропейского происхождения. Если бы его заимствование происходило на чисто российской почве, то запись бы выглядела еще более экзотично: *пё, -и 'свой'. Мягкость [п'] в форме пё не имеют именно некоторые зарубежные диалекты цыган.
Вывод: запись "пои - свой" отражает не вполне точный перевод некорректно скопированной уже в немецком словаре криминального жаргона сокращенной записи безударных препозитивных стяженных форм обоих родов притяжательного местоимения *po[, p]i 'sein' [его, её], в указанном виде представленных в некоторых цыганских влашских диалектах Центральной Европы.
 

Примечания

1. Ave-Lallemant, F. C. B. Das Deutsche Gaunerthum in seiner ... Ausbildung... 4. Bd. Leipzig, 1862; Wolf S.A. Woerterbuch des Rotwelsch. Deutsche Gaunersprache. Mannheim, 1956.

2. Шаповал В.В. Текст источника как объект анализа для историка и филолога. М., 2001. C. 27-29.

3. Мильяненков Л. А. По ту сторону закона. СПб., 1992. C. 199. В данном тексте место ударения условно показано полужирным.

4. Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона. - Одинцово, 1992. С. 182.

5. Т. I. С. 332.

6. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона. СПб, 2000. С. 452.

7. Мильяненков Л. А. Ук. соч. С. 76, прим. **.

8. Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона. Одинцово, 1992. С. 9, 13; Балдаев Д.С. Ук. соч. Т. I. С. 9.

9. См., например: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1978. С. 649.

10. См., например: Hancock Ian. А Handbook of Vlax Romani. The University of Texas Austin, Slavica Publishers, Inc., 1995. P. 76-77.

Hosted by uCoz