Стасюк - Латинский язык в современной католической церкви

Ю. А. Стасюк

ЛАТИНСКИЙ ЯЗЫК В СОВРЕМЕННОЙ КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ

(Иностранные языки в научном и учебно-методическом аспектах. - Вып. 6. - Новосибирск, 2006. - С. 91-101)

Традиционно во введения к учебникам латинского языка и в словарные статьи, посвященные латыни, включается упоминание о том, что латинский язык является официальным языком Католической Церкви, языком католического богослужения. В этих лаконичных фразах содержится указание на то огромное значение, которое в течение веков представлял латинский язык для Католической Церкви и, больше, для западной христианской культуры в целом. Однако, глубочайшие изменения, произошедшие во всех сферах жизни Церкви во второй половине XX века, неизбежно должны были повлиять и на ту роль, которую играет в ней латинский язык. В этом кратком обзоре мы хотели бы рассмотреть, каким образом Церковь в последние десятилетия выражала свою позицию по отношению к языку, представляющему существенную часть ее исторического наследия, а также реальное положение латинского языка в современном католическом мире.

* * *

Говоря о сферах применения латинского языка в Церкви, можно условно выделить, по меньшей мере, четыре его функции, а именно:

а) язык богословия, преподавания, учительства Церкви;

б) язык канонического права, церковной канцелярии;

в) язык живого общения;

г) язык богослужения.

Последняя, богослужебная функция сыграла особо важную роль в формировании отношения к латинскому языку как языку сакральному, средству общения с Богом, собственному языку Церкви, которая, особенно со времен Реформации, категорично утверждала его исключительность в области литургической практики римского обряда. В то же время, именно эта функция латыни вызывала наиболее серьезную критику со стороны тех, кто желал сделать богослужение доступным для простого народа (сходную ситуацию мы наблюдаем сегодня в дискуссиях вокруг употребления церковно-славянского языка в богослужении Русской Православной Церкви).

Глобальная секуляризация образования и утрата латинским языком своих позиций в светской науке и культуре к XX веку привела к возникновению скептических взглядов внутри самой Церкви на необходимость использования латыни в церковном образовании. Латинский язык, идеально подходивший для преподавания схоластического богословия и канонического права, многими стал рассматриваться как препятствие для знакомства с достижениями современной философской и богословской (главным образом, некатолической) мысли.

Подобные скептические настроения побудили Святой Престол выступить в защиту непреходящей значимости латинского языка для жизни Католической Церкви.

Уже в начале прошлого века св. Пий X в motu proprio Inter sollicitudines подтвердил необходимость использования латыни в литургии Церкви и, прежде всего, в литургическом пении: "Языком Римской Церкви является латинский. По этой причине запрещается петь что-либо где-либо на народном языке во время торжественных литургических богослужений, а тем более, петь на народном языке изменяемые или постоянные части Мессы и Бревиария (Officii)" [1].

Папа Пий XI в Апостольском послании Officiorum omnium, изданном в 1922 г., утверждает: "Церковь, которая заключает в свои объятия все народы, и которая пребудет до скончания веков, по природе своей нуждается в языке универсальном, неизменном и не народном" [2].

Папа Пий XII в энциклике Mediator Dei [3] в 1947 г. говорит: "Использование латинского языка, принятое в значительной части Церкви, является ясным и достойным знамением единства и эффективным противоядием от всякого повреждения истинного учения". Тот же понтифик в своем обращении Magis quam к преподавателям Ордена босых кармелитов с сожалением отмечает падение интереса к изучению латыни: "Увы! Латинский язык, слава священников, ныне имеет всё менее ревностных и всё менее многочисленных почитателей. <…> Пусть не будет такого священника, который не умел бы легко и свободно читать и говорить по-латински! Ибо латинский язык (равно как и греческий), на котором уже с первых веков христианства создавалось столько памятников церковной письменности, надлежит почитать как сокровище несравненного превосходства; и потому священнослужителя, который его не знает, следует считать достойным сожаления невежей" [4].

Однако самым решительным и обстоятельным выступлением Учительства Церкви в пользу латинского языка в XX веке (а, скорее всего, и во всей истории Церкви) стала Апостольская Конституция блаженного Иоанна XXIII Veterum sapientia, изданная в 1962 году и специально посвященная развитию изучения латыни. Сам тот факт, что этому документу был придан столь высокий статус, свидетельствует о важности этой темы для папы Иоанна XXIII. В этой Конституции, во многом опирающейся на документы, изданные предшествующими Понтификами, указывается как на историческую и культурную, так и на религиозную значимость латинского языка, на его чрезвычайную полезность для межнационального общения и для воспитания дисциплинированного мышления у молодежи. Кроме того, в ней определяется некая программа действий по возвращению латинскому языку того достойного места в жизни Церкви, которое он занимал ранее, предписывающая, среди прочего, обязательность преподавания богословия на латыни, особенно в учебных заведениях, занимающихся подготовкой будущих священников, восстановление изучения языка в прежнем объеме, а также создание особого Академического института латинского языка [5].

Показательно, что Апостольская Конституция Veterum sapientia увидела свет незадолго до открытия II Ватиканского Собора, с которым обычно связывают "отмену" латинского языка в католическом богослужении. Этот факт дал повод появлению рассуждений о том, будто Иоанн XXIII впоследствии изменил свои взгляды и даже сожалел об изданном документе. Подобные предположения, однако, ничем не подтверждаются; напротив, очевидцы подписания Конституции, которое произошло в базилике св. Петра 22 февраля 1962 года, утверждают, что в проповеди, которую Папа произнес по этому случаю, он подчеркнул, что подписывает этот документ вполне сознательно.

Впрочем, и внимательное рассмотрение актов II Ватиканского Собора не дает нам формальных поводов сделать заключение, будто именно на этом крупнейшем форуме Католической Церкви в XX веке были предприняты шаги по устранению латинского языка из богослужебной сферы. Напротив, Собор, хотя и неоднократно указывает на возможность и необходимость ограниченного употребления народного языка в Литургии ради блага верующих (ср.: Конституция Sacrosanctum Concilium 36, 52, 54, 63), всё же настаивает на том, что "за исключением случаев, предусмотренных партикулярным правом, в латинских обрядах должно сохраняться использование латинского языка" (SC 36, §1). Собор подчеркивает, что следует "сохранять уважение к христианскому латинскому языку, к его литургическому употреблению, в том числе и в песнопениях, а также ко всей традиции латинской Церкви" (SC 91) [6].

В 1966 году Папа Павел VI в своем Апостольском Послании Sacrificium laudis, направленном настоятелям клерикальных монашеских орденов, выражает свое недоумение и огорчение по поводу поступающих в адрес Апостольского Престола прошений от традиционных монашеских общин, члены которых обязаны совершать канонические Часы хорально (in choro), разрешить им использование народных языков и современных мелодий в богослужении. Напоминая о том, что латинский язык в латинской Церкви является обильнейшим источником христианской культуры и богатейшей сокровищницей благочестия, он увещевает тех, кто стремится внедрить народные языки в литургическую практику традиционных монастырей следующими словами: "От той же Церкви, которая ради пастырской пользы, то есть для блага народа, не знающего латыни, ввела в Литургию народные языки, вы имеете поручение сохранять традиционное достоинство, великолепие и солидность хорального богослужения, как в том, что касается языка, так и в том, что касается пения" [7].

Также и нынешний Епископ Рима Иоанн Павел II известен как почитатель и знаток латинского языка. Однако в изданных им официальных документах о значении латыни говорится нечасто. В послании "Dominicae cenae" о тайне и культе Евхаристии, которое Папа направил всем епископам Церкви на втором году своего понтификата, он дает позитивную оценку новому Лекционарию Мессы, который предоставил верующим широкий доступ к сокровищнице Слова Божьего, дав возможность слушать его на родном языке. В то же время, как говорит Папа, "есть и те, которые, будучи основательно воспитаны в духе древней латинской литургии, ощущают недостаток того "единого языка", который во всех странах мира знаменовал единство Церкви и своим полным достоинства характером пробуждал глубокое чувство евхаристической тайны. Итак, подобного рода стремления и желания следует принимать не только с благоволением и радушием, но и с чрезвычайным уважением, а также, по возможности, удовлетворять их. […]. Ибо Римская Церковь связана особыми обязательствами по отношению к латинскому языку, этому превосходнейшему наречию древнего града Рима, и должна указывать на эти обязательства всякий раз, когда представляется такая возможность" [8]. Стоит заметить, что в том же 1980 году Конгрегация богослужения разослала всем епископам-ординариям опросный лист с целью выяснить, совершаются ли во вверенных им епархиях богослужения на латинском языке, и существуют ли группы верных, желающие использования латыни в литургической практике (к сожалению, нам не удалось найти результатов этого опроса).

Можно также привести слова из некоторых выступлений Иоанна Павла II, свидетельствующие о его высокой оценке роли латинского языка в Католической Церкви. Так, в своем обращении к руководителям общества "Latinitas" и победителям XXI Ватиканского конкурса латинистов в ноябре 1978 года Папа говорит: "Все знают, что в наше время изучению латинского языка придается весьма мало значения, поскольку современные люди более склонны к техническим наукам и предпочитают изучать народные языки. Однако Мы не желаем отступать от важных документов Наших Предшественников, которые весьма часто подчеркивали значение латинского языка, также и в наше время, особенно в том, что относится к Церкви.

Мы обращаемся прежде всего к молодым людям, которым в это время, когда изучение латинской литературы и культуры, как известно, во многих местах пришло в упадок, надлежит с готовностью принять это латинское наследие, которое так высоко ценит Церковь, и прилагать усилия к тому, чтобы оно приносило плоды. Да осознают они, что неким образом и к ним обращено это изречение Цицерона: "Не столь почетно знать латынь, сколь позорно ее не знать (Брут 37, 140)". […]

Знайте, что Преемник святого Петра в высшем служении молится о счастливом исходе ваших начинаний, присутствует рядом с вами и утверждает вас" [9].

Также и в некоторых других своих выступлениях Иоанн Павел II выражает сожаление в связи с тем, что изучение, а тем более активное использование латинского языка становится всё большей редкостью.

Новый Кодекс канонического права, изданный в 1983 году, предписывает, чтобы воспитанники семинарий "прочно усвоили латинский язык" ("linguam latinam bene calleant") [10]. Конгрегация католического образования уделяет внимание и значению латинского языка в литургическом воспитании клириков, однако, в ее указаниях можно отметить некоторую эволюцию. Так, в инструкции, выпущенной в 1965 году, прямо говорится: "Языком литургии, как Мессы, так и Бревиария, в Семинариях должен быть латинский, который является языком Латинской Церкви, и знание которого требуется от всех клириков" [11]. В подобной же инструкции, вышедшей в 1979 году, содержится гораздо менее категоричное требование: "Чрезвычайно полезно для воспитанников близкое знакомство с латинским языком и григорианским пением. […] Подобает, чтобы будущие священники глубже укоренялись в традиции молящейся Церкви и узнавали смысл первоначальных текстов, исследуя переводы на национальные языки и сравнивая их с текстом оригинала" [12]. Как видно, этот документ отражает уже прочно закрепившуюся к тому времени практику совершения богослужений на современных языках, в том числе и в семинариях (т.е. как норму, а не "ради пастырской пользы").

В письме госсекретаря Ватикана кардинала Анджело Содано, направленном по поручению Иоанна Павла II ректору Папского Салезианского университета в Риме в феврале 2002 года по случаю сорокалетней годовщины подписания Апостольской Конституции Veterum sapientia, подтверждается актуальность мыслей, высказанных Иоанном XXIII в этом документе. В частности, там подчеркивается та неоценимая роль, которую в течение веков играл латинский язык в деле объединения народов Европы, а также выражается горячее желание Папы, чтобы священнослужители усердно изучали и использовали этот язык, являющийся великим достоянием Западной Церкви. В этом письме также подтверждается твердое намерение Апостольского Престола и впредь оказывать экономическую поддержку Институту Высокой латыни.

* * *

Богословие, образование. Современное богословие, уже не использующее привычных схем схоластического дискурса и в своих рефлексиях гораздо более обязанное персоналистическим, экзистенциалистским и феноменологическим концепциям, нежели аристотелевско-томистской философии, больше не нуждается в латинском языке как оптимальном инструменте для своих построений. Равным образом и преподавание философских и богословских дисциплин на латыни потребовало бы сегодня совершенно неоправданных усилий по переводу терминологического аппарата современного богословия (никогда не мыслившегося в категориях латинского языка) и его обратного перевода слушателями. В результате такого двойного перевода были бы неизбежны утраты тончайших оттенков смысла, которыми столь богато сегодняшнее богословие. Впрочем, причина невозможности широкой практики преподавания на латыни на самом деле гораздо более очевидна: в ситуации, когда основательное знание латинского уже не является необходимым признаком западной образованности, чтение достаточно большого объема текстов, а тем более свободная речь и восприятие на латинском языке для большинства студентов и преподавателей попросту недоступны.

В 1964 году Папа Павел VI, воплощая в жизнь постановления своего предшественника Иоанна XXIII, основал в Риме Институт Высокой латыни (Institutum altioris Latinitatis), интегрировав его в структуру Папского Салезианского университета как факультет христианской и классической литературы. В своем motu proprio Studia Latinitatis Павел VI отмечает важность подготовки высококвалифицированных специалистов для преподавания латинского языка, поскольку именно компетентность преподавателя может сделать предмет привлекательным для учащегося, тогда как ситуация, при которой учитель лишь ненамного превосходит познаниями ученика является недопустимой [13]. В своем обращении к ответственным за издание журнала "Latinitas" по случаю его двадцатилетней годовщины, Павел VI указывает на необходимость серьезного подхода к разработке методик преподавания латыни, поскольку неудачные методы могут внушить отвращение и оттолкнуть молодых от изучения языка. "Необходимо искать новые пути, чтобы привить молодежи любовь к древнему римскому наречию", - подчеркнул Папа.

Тот же Павел VI в 1976 году хирографом Romani sermonis [14] учредил общество "Latinitas", целью которого является распространение изучения латинского языка и литературы как классического, так и христианского периода. Силами этого общества был подготовлен и опубликован двухтомный сводный словарь современного латинского языка Lexicon recentis Latinitatis [15]. В 2003 году вышло в свет дополненное издание словаря объемом в 732 страницы, которое включает около 23 тысяч слов, отражающих реалии жизни современного общества.

Богослужение. В послереформенной литургии возобладала тенденция к тому, чтобы сделать ее понятной и доступной всему христианскому народу. Пересмотр литургических текстов и издание в 1970 году реформированного Миссала, а затем и Бревиария (под титулом "Литургия Часов") ясно отражает эту тенденцию уже в самой структуре литургических последований, отборе текстов и нормативных указаниях. Характер литургии трансформируется от мистериально-трансцендентного к дидактико-катехетическому, мистагогическому. Ярчайшим проявлением этого смещения акцентов является изменение позиции служащего священника: если прежнее его положение, спиной к людям, характеризовало его как предстоятеля, возглавляющего молящийся народ и участвующего в достоинстве Христа Священника, приносящего Богу жертву хвалы, то нынешнее, лицом к народу, символизирует, скорее, его участие в учительском и пастырском достоинстве Христа, идущего навстречу Своему народу. В этом контексте теряет свой смысл сакральная функция литургического языка, поскольку самые молитвы служат, скорее, для наставления народа и пробуждения у верующих адекватных интенций, нежели для коммуникации с Богом, который "видит сердце".

Такое понимание спонтанно и безотносительно к официальным документам Учительства привело к тому, что за какие-то 10-15 лет латинский язык практически полностью исчез из повседневной литургической практики Католической Церкви, уступив место переводам богослужебных книг на национальные языки (притом, что это никогда не предписывалось, а лишь допускалось). Всё это привело к многочисленным вариациям как в содержании, так и в структуре одного и того же богослужения на различных языках, часто со значительным несоответствием тексту латинского оригинала, что побудило Конгрегацию богослужения и дисциплины таинств выпустить в 2000 г. пространный документ, специально посвященный принципам перевода богослужебных книг [16].

В наши дни латинский язык регулярно используется в богослужениях некоторых монашеских орденов, общин, сохраняющих (с особого разрешения Св. Престола) дореформенный обряд, а также в некоторых приходах, главным образом, в крупных городах. Нередко используются латинские элементы в богослужениях с участием духовенства и верующих из разных стран, например, на Мессах, совершаемых Римским Понтификом.

В 1979 г. был завершен труд по созданию нового латинского перевода Священного Писания, который получил название Nova Vulgata, поскольку основывался на тексте перевода св. Иеронима. Библейские тексты во вновь издаваемых латинских литургических книгах, и, прежде всего, в Литургии Часов, были приведены в соответствие с новым переводом, который должен, кроме того, служить помощью при переводе этих книг на национальные языки [17].

В 2003 году Иоанн Павел II учредил специальную комиссию, поручив ей рассмотреть возможность реабилитации латинского языка как богослужебного языка Католической Церкви. Председателем этой комиссии Папа назначил кардинала Зенона Грохолевского, Префекта Конгрегации католического образования [18].

Официальные документы, канцелярия. Латинский язык по сей день остается основным языком официальных документов Римской курии; знание латыни требуется для того, чтобы занимать некоторые должности в курии [19]. Оригиналы папских энциклик, конституций, посланий, инструкций Конгрегаций и ведомств Ватикана выходят, как правило, на латыни. Не секрет, впрочем, что сами эти оригиналы обычно являются переводами рабочих текстов, составляемых, большей частью, на итальянском языке, который теперь играет важнейшую роль во внутрицерковном межнациональном общении [20].

Каноническое право. Пожалуй, единственной областью, где латинский язык сохраняет свое первоначальное значение, является сфера церковной юриспруденции. В самом деле, каноническое право не терпит приблизительных формулировок, поэтому все переводы Codex Iuris Canonici на национальные языки выполняют лишь ознакомительную функцию, в то время как юридическую силу имеет лишь латинский текст. Несмотря на то, что действующий ныне кодекс 1983 года носит более пастырский характер, нежели знаменитый кодекс 1917 года, ставший признанным шедевром мировой юридической мысли, современное церковное законодательство остается вполне в русле традиции римского права и потому использует латынь как наиболее адекватный инструмент для своего функционирования. Это обстоятельство стало одной из причин, по которым Конгрегация католического образования в 2002 году настояла на продлении срока обучения на факультетах канонического права, сделав особый акцент на необходимости для студентов хорошего овладения латинским языком [21].

Однако, важнейшим, на наш взгляд, фактором того, что латинский язык утратил свои позиции в среде духовенства, явилось его полное устранение из ежедневного обихода католического священника. Если использование народных языков в публичном богослужении, и прежде всего, в Св. Мессе, было, вначале с ограничениями, а впоследствии и без оных, разрешено ради блага участвующих в нем верующих, то в отношении индивидуального совершения Литургии Часов, обязательного для всех клириков, остается в силе предписание Конституции Sacrosanctum Concilium II Ватиканского Собора, которое гласит: "Согласно вековой традиции латинского обряда, в Литургии Часов клирики должны сохранять латинский язык. Лишь в отдельных случаях Ординарий может разрешить тем клирикам, для которых употребление латинского языка представляет серьезное препятствие к надлежащему совершению Литургии Часов, пользоваться переводом на современный язык" (SC 101, §1) [22]. Однако вследствие произвольной универсализации этой эксцептивной нормы приватное чтение бревиария на народном языке без всякой эксплицитной диспенсации со стороны Ординария стало таким же повсеместным явлением, что и публичное совершение богослужения не на латыни. А это, в свою очередь, по принципу порочного круга привело к тому, что употребление латинского языка стало представлять "серьезное препятствие к надлежащему совершению Литургии Часов" для подавляющего большинства клира (включая и самих епископов), чему в немалой степени способствовало также и общее ослабевание внимания к уровню и объему преподавания латыни при подготовке священников [23]. Следствием этих процессов стало формирование отношения к латинскому языку как языку мертвому и резкое падение латинской грамотности в среде латинского клира. В наши дни священники моложе 60 лет, в достаточной степени владеющие разговорной латынью - это, скорее, редкое исключение, нежели норма.

* * *

Из перечисленных выше фактов можно сделать вывод, что столь стремительное падение значения латинского языка в Католической Церкви отнюдь не было санкционировано духовными властями, но явилось следствием объективных процессов, обусловленных активным взаимодействием Церкви с современным миром. Мы склонны полагать, что даже введение национальных языков в богослужение явилось скорее адекватным отражением этих процессов, а вовсе не пагубным импульсом, инициировавшим дискредитацию древнего языка Римской Церкви, как это иногда представляют.

В течение многих веков латинский язык обеспечивал единство той супранациональной общности, которой являлось католическое духовенство, подчеркивая, с одной стороны, его вселенский характер, а с другой, в известной мере противопоставляя его массе мирян, в большинстве своем не обладавших латинской образованностью. Прогресс экклезиологических воззрений в XX веке, как в богословской, так и в канонической сфере, получивший новый импульс на II Ватиканском Соборе, пробудил тенденцию к устранению лишних преград, стоящих между клиром и мирянами. Латинский язык в таких условиях стал восприниматься как некий признак кастовости, а его использование, к примеру, в литургии, расценивалось как намек на чрезмерную приверженность традиции, что в либеральных церковных кругах могло означать неполную лояльность духу aggiornamento. Размывание бывших некогда четкими границ духовного сословия и наметившиеся тенденции к секуляризации клира неизбежно повлекли за собой утрату функциональной значимости латинского языка. Языковая ситуация в Церкви второй половины XX века во многом напоминает процессы вымирания языков малых народностей в ходе ассимиляции последних более крупными нациями. Латынь, хоть и является обязательным предметом в католических семинариях и университетах, однако уже не вызывает особого интереса у большей части учащихся ввиду отсутствия практической необходимости ее изучения. Власти призывают к возрождению традиционного языка и культуры, однако эти призывы находят отклик лишь у относительно небольшого числа энтузиастов. Даже создание специальных факультетов, издание периодики, проведение конкурсов, активная словотворческая и лексикографическая работа не в силах остановить необратимого процесса омертвения латыни (как не могут реанимировать язык движения "живой латыни", возникшие в академических кругах филологов-классиков). По-видимому, последние десятилетия ознаменовали собой окончательное прерывание языковой традиции, через тысячелетия соединявшей Церковь с римской древностью.

Литература

1. Pius X. Litterae Apostolicae motu proprio datae Inter sollicitudines de musica sacra, 22 novembris 1903: Acta Apostolicae Sedis (далее - AAS) 36 (1903), p. 334.

2. Pius XI. Epistula Apostolica Officiorum omnium, 1 augusti 1922: AAS 14 (1922), p. 452.

3. Pius XII. Litterae encyclicae Mediator Dei de sacra Liturgia, 20 novembris 1947: AAS 39 (1947), pp. 521-595.

4. Pius XII. Allocutio Magis quam, 23 novembris 1951: AAS 43 (1951), 737.

5. Ioannes XXIII. Constitutio Apostolica Veterum sapientia de Latinitatis studio provehendo, 22 februarii 1962: AAS 54 (1962), pp. 129-135. Полный текст Апостольской Конституции Veterum sapientia и ее перевод на русский язык можно найти в Интернете на сайте Marco Binetti: http://www.binetti.ru/collectio/theologia/index.shtml

6. См. Документы II Ватиканского Собора. М., 1998, сс. 15-51.

7. Paulus VI. Litterae apostolicae Sacrificium laudis ad Moderatores Generales Religionum clericalium chori obligatione adstrictarum, de lingua latina in chorali Officio liturgico retinenda, 15 augusti 1966: Notitiae 2 (1966), 252-255.

8. Ioannes Paulus II. Epistula Dominicae cenae ad universos ecclesiae episcopos de Ss. Eucharistiae mysterio et cultu, 24 februarii 1980: AAS 72 (1980), 113-148.

9. Ad eos lectissimos viros qui praesunt operi fundato "Latinitas", ad victoresque certaminis Vaticani XXI, una cum cardinali Pericle Felici coram admissos, die 27 Novembris 1978, AAS 71 (1979), pp.44-46.

10. Codex iuris canonici, can. 249.

11. Sacra Congregatio de Seminariis et Studiorum Universitatibus. Instructio Doctrina et exemplo de sacrorum alumnorum liturgica institutione, 25 decembris 1965: Typis Polyglottis Vaticanis, Romae, 1965, 1-40.

12. Sacra Congregatio pro Institutione Catholica. Instructio In ecclesiasticam futurorum de institutione liturgica in seminariis, 3 iunii 1979: Typis Polyglottis Vaticanis, Romae, 1979, 1-26.

13. Paulus VI. Litterae Apostolicae motu proprio datae Studia Latinitatis, 22 februarii 1964: AAS 56 (1964), pp. 225-231.

14. Paulus VI. Chirographus Romani Sermonis, 30 iunii 1976: AAS 68 (1976), pp. 481-483.

15. Lexicon recentis Latinitatis. Vol. I-II. Typis Polyglottis Vaticanis, Romae, 1992-1997 (2-ое изд. в 2003 г.).

16. Sacra Congregatio pro Cultu divino et Disciplina sacramentorum. Instructio Liturgiam authenticam de usu linguarum popularium in libris liturgiae romanae edendis. Typis Polyglottis Vaticanis, Romae, 2001. Подобного рода пояснения и предупреждения эта Конгрегация издавала и раньше. См., напр.: Sacra Congregatio pro Sacramentis et Cultu Divino. Epistula Decem iam annos ad praesides conferentiarum episcopalium de linguis vulgaribus in s. liturgiam inducendis, Prot. n. CD 691/76, 5 iunii 1976: Notitiae 12 (1976), 300-302.

17. Cf. ibid., 24. См. также: Ю. Стасюк. Новая Вульгата: языковые особенности текста // Сибирский лингвистический семинар. - Новосибирск, 2002, №1 (3). - С.35-40.

18. Российская католическая газета Свет Евангелия, №22 (419), 25 мая 2003 г., с.3.

19. Cf.: Ioannes Paulus II. Constitutio Apostolica Pastor bonus, 28 iunii 1988: AAS 80 (1988), 841-934; Regolamento generale della Curia Romana, 4 februarii 1992: AAS.

20. Известный пример из последних лет - это составление большого Катехизиса Католической Церкви, когда за рабочий язык был принят французский, ввиду недостаточно свободного владения латынью епископами и экспертами, принимавшими участие в его разработке. Французский текст Катехизиса был обнародован в 1992 г. буллой Иоанна Павла II Fidei depositum, и он же послужил основой для перевода на другие современные языки, которые, однако, следовало в будущем привести в соответствие с латинским "оригиналом", так называемым "editio typica", после его официального опубликования. Оригинал этот увидел свет в 1997 г. и был утвержден буллой Laetamur magnopere.

21. "К концу второго цикла обучения студенты должны получить познания в латинском языке, позволяющие им хорошо понимать Кодекс канонического права и Кодекс канонов Восточных Церквей, а также другие канонические документы, а на третьем цикле - должным образом переводить источники канонического права" (Decretum Congregationis de Institutione Catholica quo ordo studiorum in Facultatibus Iuris Canonici innovatur, 2 septembris 2002).

22. Инструкция Священной Конгрегации обрядов Inter oecumenici по упорядочению исполнения Конституции о священной Литургии от 26 сентября 1964 г. поясняет: "Серьезность препятствия, необходимого для предоставления вышеупомянутого разрешения, следует оценивать с учетом физического, морального, интеллектуального и духовного состояния просящего. Однако, этим позволением, предоставляемым исключительно для более свободного и благочестивого чтения бревиария, никоим образом не отменяется обязанность священника латинского обряда изучать латинский язык" (AAS 56 (1964), 877-900).

23. Decretum Congregationis de Institutione Catholica quo ordo studiorum in Facultatibus Iuris Canonici innovatur, 2 septembris 2002.