В. А. Грихин, В. Ф. Калмыков

ТВОРЧЕСТВО В. Т. НАРЕЖНОГО

(Нарежный В.Т. Избранное. - М., 1983)

 
Русская литературная жизнь начала XIX века представляла собой весьма пеструю картину различных литературных течений, направлений, жанров, писательских имен. В это время продолжают свое творчество приверженцы классицизма, успешно развивается литература сентиментализма, нравственно-дидактическая сатира, возникает и вскоре утверждается русский романтизм. В литературу входят все новые я новые имена. В сложной идейно-эстетической борьбе эпохи немалую роль играют и скромные по своему дарованию писатели. Они подчас первыми находят те новые пути в литературе, по которым впоследствии пойдут их великие современники. Белинский в статье "О русской повести и повестях г. Гоголя", определяя значение Гоголя для развития русской реалистической прозы, вспоминает А. А. Бестужева-Марлинского, В. Ф. Одоевского, Н. А. Полевого, М. П. Погодина, Н. Ф. Павлова, творчество которых оказало заметное влияние на развитие русской повести, подготовило почву для реалистического творчества Гоголя.
Необходимость изучения литературных явлений в историко-культурном контексте отстаивал и Гоголь. В статье "О движении журнальной литературы" он писал: "Нигде не встретишь, чтобы упоминали имена уже окончивших поприще писателей... Наша эпоха, кажется, как будто отрублена от своего корня, как будто у нас вовсе нет начала, как будто история прошедшего для нас не существует..." [1] Одним из таких писателей, чье творчество внесло своеобразный вклад в русскую литературу первой четверти XIX века, был В. Т. Нарежный. В обзоре "Русская литература в 1841 году" Белинский назвал Нарежного первым русским романистом. "Романистов было много, а романов мало, и между романистами совершенно забыт их родоначальник Нарежный... В 1824 году он издал "Бурсака", а в 1825 - "Два Ивана", романы, запечатленные талантом, оригинальностию, комизмом, верностию действительности" [2].
Василий Трофимович Нарежный родился в 1780 году в местечке Устивицы Миргородского уезда Полтавской губернии. Отец писателя Трофим Иванович Нарежный происходил, видимо, из казаков, служил вахмистром в Черниговском карабинерном полку, в составе казачьих полков под предводительством фельдмаршала Румянцева-Задунайского, участвовал в русско-турецких войнах, а по выходе в отставку в 1786 году был произведен в корнеты и получил потомственное дворянство. В послужном списке 1798 года Т. И. Нарежный указал: "Людей за собою не имею, а имением недвижимым я не по предкам, а собою для дневного пропитания приобретенным пахотною и сенокосною землею владею. Других же угодий никаких не имеется" [3].
Детские годы писателя прошли в местечке Устивицы. Впечатления о жизни украинской провинции, о быте и нравах Запорожской Сечи (по живым рассказам отца) впоследствии отразились в его произведениях.
Первоначальное образование Нарежный получил дома под руководством своего дяди Андриевского-Нарежного. В двенадцатилетнем возрасте был отправлен в Москву в дворянскую гимназию при Московском университете, которая готовила студентов университета.
В 1799 году Нарежный был зачислен студентом на философский факультет.
В университете Нарежный познакомился и подружился с будущими писателями и критиками А. Ф. Мерзляковым, А. Ф. Воейковым, В. П. Вронченко, Андреем Тургеневым. Последний в 1797 - 1800 годах возглавлял университетский литературный кружок, на заседаниях которого обсуждались вопросы теории изящных искусств. На базе этого кружка в 1801 году было организовано Дружеское литературное общество, сыгравшее важную роль в распространении романтической эстетики. Активное участие в работе литературного кружка, возглавляемого Андреем Тургеневым, принимал и Нарежный. В своем дневнике Андрей Тургенев рассказывает о горячих спорах, которые велись в то время вокруг трагедии Ф. Шиллера "Разбойники". Эти споры потом отзовутся в драме Нарежного "Дмитрий Самозванец".
Ко времени пребывания в гимназии и университете относится формирование литературных интересов будущего писателя. Он внимательно изучает произведения Ломоносова, Сумарокова, Хераскова, Державина, знакомится с античной и западноевропейской литературой, увлекается сочинениями просветителей: Вольтера, Дидро, Руссо и Шиллера.
К этому времени относится и начало его писательской деятельности.
Нарежный заметно выделялся среди своих сверстников литературным дарованием, вскоре его имя начинает встречаться на страницах популярных московских журналов.
То, что первые произведения Нарежного написаны в жанрах историко-гёроической поэмы и трагедии, не случайно. Тяготение молодого автора к этим жанрам во многом объяснялось данью литературной традиции, ибо героическая поэма и трагедия занимали важное место в русской литературе конца XVIII века. Но главное, пожалуй, в том, что они отвечали литературным вкусам, литературной атмосфере, которые характеризовали университетскую среду. Нарежный и его товарищи увлекались лекциями преподавателя университета И. А. Сохацкого, читавшего греческую и латинскую словесность и пропагандировавшего эстетику и искусство классицизма. Одновременно Сохацкий являлся и редактором университетских журналов "Приятное и полезное препровождение времени" и "Иппокрена, или Утехи любословия", на страницах которых в 1798 году увидели свет первые произведения Нарежного - историко-героические поэмы "Брега Альты" и "Освобожденная Москва". Они встретили сочувственный отклик у членов Вольного общества любителей словесности, наук и художеств - известных деятелей литературы А. X. Востокова, А. Е. Измайлова, Ф. П. Вронченко.
Обращение Нарежного в своих первых произведениях к исторической тематике отражало и общий интерес русского образованного общества к национальному прошлому России, возникший еще в середине XVIII века. Ломоносов, Татищев, Щербатов, Болтин заложили основы отечественной историографии. Важнейшие события эпохи (Великая Французская революция конца XVIII века, наполеоновские войны) способствовали активизации национального самосознания русского общества, поддержали интерес к отечественной истории. С тех пор публикуются и активно изучаются русские летописи и исторические документы. Русская культура конца XVIII - начала XIX века борется за создание самобытной национальной литературы.
В "Письмах русского путешественника" (1791 - 1792) Н. М. Карамзин писал: "Говорят, что наша история сама по себе менее других занимательна: не думаю, нужен только ум, вкус, талант. Можно выбрать, одушевить, раскрыть: и читатель удивится, как у Нестора, Никона и проч. могло выйти нечто привлекательное, сильное, достойное внимания не только русских, но и чужестранцев" [4].
Здесь Карамзин определил основные принципы подхода к историческому материалу: от личных качеств автора, его ума и таланта зависит умение извлечь нужные факты из отечественной истории, рассказать о них красочно и привлекательно.
Вместе с тем в фактах исторического прошлого России Карамзин видел и важное средство патриотического воспитания соотечественников. "Должно приучать россиян к уважению собственного, должно показать, что может быть предметом вдохновения артиста и сильных действий искусства на сердце" [5].
Современник Карамзина Александр Тургенев, брат Андрея Тургенева, также член Дружеского литературного общества, ратовал за "ту счастливую перемену в нашей литературе, которая родит в русской публике охоту к отечественной истории". Он призывал писателей обратиться к отечественной истории, которая "богата историческими характерами и происшествиями".
В русской литературе конца XVIII века историческая тематика отразилась в трагедии П. А. Плавилыцикова "Рюрик" (ок. 1790), в героической повести Г. П. Каменева "Громобой" (1796), в трагедии М. М. Хераскова "Освобожденная Москва" (1798), в поэме А. Ф. Воейкова "Светослав" (1800). В своей первой историко-героической поэме "Брега Альты" Нарежный обращается к событиям русской истории начала XI века, когда после смерти князя Владимира Святославича его сын Святополк узурпировал власть в Киеве и убил своих братьев Бориса и Глеба. Следуя традициям классицизма, Нарежный строит сюжет поэмы на контрастном противопоставлении порока и добродетели, наполняет его тираноборческим пафосом, верой в могучие силы русского народа и неминуемую гибель злодея. Добродетельному князю Владимиру, защитнику Русской земли, противопоставлен убийца Святополк, чье злодеяние принесло Руси беды и страдания.
В поэме "Освобожденная Москва" Нарежный обращается к историческим событиям конца XIV века - осаде полчищами Тамерлана Москвы. Здесь утверждается та же идея справедливого возмездия злейшему врагу Русской земли, поэтизируется сила и могущество русского народа.
Ранние эпические поэмы Нарежного носят в основном подражательный характер. Вместе с тем эти первые поэтические опыты молодого автора свидетельствовали о его восприимчивости, чуткости к новым веяниям в литературе. Поэма Нарежного "Освобожденная Москва" вместе с поэмой А. Ф. Воейкова "Светослав" явились первыми в русской литературе историко-героическнми поэмами классицистического толка, отразившими влияние образов и поэтики Оссиана, легендарного кельтского барда, чьи произведения пользовались уже большой популярностью во всей Европе.
Опубликованная в том же 1798 году небольшая повесть "Рогвольд" написана им в иной стилевой манере и связана с традициями литературы сентиментализма. Сюжет этой повести относится к событиям 980 года, с которыми Нарежный мог познакомиться по летописям и "Истории" Татищева. Владимир посылает к полоцкому князю Рогвольду послов просить руки его дочери Рогнеды. Рогнеда отказывает Владимиру, но соглашается выйти за его брата Ярополка. Когда все уже было готово к свадьбе, Владимир напал на Полоцк, убил Рогвольда и его сыновей, а Рогнеду взял в жены. Внимание автора сосредоточено не на последовательном воспроизведении исторических событий, а на изображении душевного состояния Владимира, муках раскаяния, которые он испытывает после совершенного злодеяния.
Повесть "Рогвольд" - первое произведение Нарежного, в основу которого положен психологический конфликт. И хотя этот конфликт раскрыт не так глубоко и всесторонне, как это было, например, в повестях Карамзина начала 90-х годов "Остров Борнгольм" и "Сиерра-Морена", поведение и поступки героя мотивированы психологически убедительно.
В самом принципе отбора исторических фактов и их интерпретации в повести сказался присущий Нарежному и русской литературе того времени рационализм и дидактизм. Авторская установка на поучительность и морализирование диктовала такую психологическую ситуацию, которая в конечном итоге позволила бы констатировать торжество добродетели. Поэтому Нарежный произвольно отступает от исторических фактов. В его повести князь Рогвольд остается жив и ночью после сражения случайно встречается с Владимиром, рассказывает трагическую историю гибели своей семьи, узнает в собеседнике виновника своих бед и прощает его.
В студенческие годы Нарежный пробует свои силы и как драматург. В 1800 году в журнале "Иппокрена, или Утехи любословия" он опубликовал трагедию "Кровавая ночь, или Конечное падение дома Кадмова", представлявшую собой своеобразную переработку мотивов Эсхила и Софокла. Трагедия эта свидетельствовала о том, что молодого автора еще привлекает эстетика и искусство классицизма.
В том же году Нарежный закончил трагедию "Дмитрий Самозванец", которая была опубликована в 1804 году и шла на московской сцене в 1809 году. "Дмитрий Самозванец" - произведение подражательное, написанное под непосредственным влиянием "Разбойников" Шиллера. К недостаткам трагедии следует отнести серьезные погрешности в обрисовке русского быта начала XVII века, исторических лиц (Шуйский, Басманов), мелодраматизм отдельных образов. Вместе с тем драма "Дмитрий Самозванец" явилась важным этапом в творческой эволюции Нарежного, свидетельствовала уже о серьезных художественно-эстетических исканиях молодого писателя. Это была первая в истории русской драматургии предромантическая пьеса, написанная прозаически.
В октябре 1801 года Нарежный подал прошение об увольнении из университета. Трудно сказать, из каких побуждений писатель оставил университет. Скорее всего поступок Нарежного объяснялся материальными затруднениями. В аттестате, выданном Нарежному директором Московского университета Иваном Тургеневым, сказано, что он "с похвальным прилежанием и успехом" проходил курс обучения, за что в 1800 году награжден серебряной медалью и получил обер-офицерский чин.
Уволившись из университета, Нарежный определился на службу в канцелярию только что назначенного гражданского правителя Грузии Ковалевского. В 1802 году он уезжает на Кавказ, где получает должность секретаря Лорийской управы земской полиции. Год, проведенный на Кавказе, имел важное значение для писателя. Он оказался свидетелем произвола и злоупотреблений русской администрации, нравственной распущенности и продажности духовенства феодально-дворянской Грузии, казнокрадства ее чиновников, бедственного положения народных масс и разорения страны. Впечатления, полученные за время службы на Кавказе, нашли позже отражение в романе "Черный год, или Горские князья".
В 1803 году Нарежный переезжает в Петербург и поступает на службу в Экспедицию государственного хозяйства Министерства внутренних дел. В 1809 году он публикует первую часть "Славенских вечеров", над которыми работал в 1806 - 1808 годах. Написанные ритмизованной прозой, "Славенские вечера" стали значительным достижением русского предромантизма в жанре исторической прозы, хотя поэтика "Славенских вечеров" и отдельные образы во многом еще обусловлены влиянием поэзии Оссиана.
В 1810 году в альманахе "Цветник" были опубликованы две повести Нарежного "Георгий и Елена" и "Анастасия", явившиеся продолжением "Славенских вечеров".
Одобрительный отзыв критики о "Славенских вечерах" укрепил веру Нарежного в свои творческие силы и возможности. Писатель начинает самоопределяться, ищет собственный путь в литературе. К этому времени относится возникновение замысла большого нравоописательного романа из русской жизни. В 1813 году он оставляет службу и всецело посвящает себя работе над новым произведением. К концу года роман "Российский Жилблаз, или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова" был завершен, а в 1814 году первые три части появились в печати.
"Российский Жилблаз" - самое значительное произведение Нарежного, представляющее собой смелую сатиру на дворянско-бюрократическую Россию последней трети XVIII века. Писатель выступил здесь продолжателем того сатирического направления в русской литературе, которое представлено в журналах Новикова "Трутень" и "Живописец" и Крылова - "Почта духов", "Зритель", "Санкт-петербургский Меркурий".
Но в романе обличительные традиции русских прозаиков XVIII века получают новый творческий импульс. Автор не только обличает пороки общества: ханжество, чванство, взяточничество и светскую развращенность, но и антинародный характер государственного строя.
Социальная острота проблематики романа, его критический пафос роднят произведение Нарежного с "Путешествием из Петербурга в Москву" Радищева.
Создавая свой роман, Нарежный сознательно ориентировался на произведение французского писателя-сатирика Лесажа "История Жилблаза из Сантилланы", пользовавшееся большой популярностью у русского читателя. У Лесажа Нарежный заимствовал прежде всего форму плутовского романа, позволявшую широко охватить различные стороны русской жизни. Авантюрный сюжет, множество разнообразных приключений мелкопоместного шляхтича Чистякова дают автору возможность показать самые различные слои русского общества: сластолюбивую и деспотичную столичную знать, провинциальное дворянство, обирающее своих крестьян, чиновников, занимающихся казнокрадством и взяточничеством, жадных и бесчестных купцов, корыстолюбивых и лицемерных церковных служителей.
В предисловии к роману Нарежный писал: "Я вывел на показ русским людям русского же человека, считая, что гораздо охотнее принимать участие в делах земляка, нежели иноземца. Почему Лесаж не мог того сделать, всякий догадается. За несколько десятков лет и у нас нельзя бы отважиться описывать беспристрастно наши нравы". Национально-патриотический подъем, вызванный Отечественной войной 1812 года, обещание либеральных реформ со стороны царского правительства - все это вселяло в писателя надежду, что в такое время наконец-то возможно "беспристрастное описание нравов".
С особой симпатией писатель изображает простых людей: ремесленников, мелких чиновников, крестьян. Мерилом ценности и значимости личности для Нарежного являются не сословные привилегии, а душевные качества человека: добропорядочность, честность, скромность. Это позволяет говорить о демократическом характере творчества Нарежного, который одним из первых в русской литературе обратился к теме "маленького человека", показал не только его социальное бесправие и униженность, но и рассказал о его богатых душевных качествах, сердечной доброте и человечности. Впоследствии эта тема получит сильнейшее развитие в творчестве Пушкина, Гоголя, Достоевского, писателей "натуральной школы". Демократические симпатии Нарежного обусловливались не только его воспитанием и социальным положением, но и мировоззрением, которое формировалось под влиянием идей просветителей.
"Российский Жилблаз" - произведение просветительского реализма. В предисловии к роману Нарежный сформулировал свой творческий метод: "Правила, которые сохранить предназначил я, суть вероятность, приличие, сходство описаний с природою, изображение нравов в различных состояниях и отношениях; цель всего точно та же, какую предначертал себе и Лесаж: соединить с приятным полезное". Сочетание "приятного" (сюжетной занимательности повествования) с "полезным" (моралью) как раз свидетельствовало о приверженности автора творческим принципам просветительского реализма.
Просветительская эстетика объясняет и своеобразие сатиры Нарежного: при всей своей резкости и социальной обобщенности она носит преимущественно нравственно-дидактический характер. Обличая пороки людей, резко критикуя уродливые социальные отношения, Нарежный тем не менее не смог понять эти явления общественной жизни в их исторической обусловленности. В этом сказалась присущая просветительскому реализму ограниченность, которая характеризует не только роман Нарежного, но и творчество его предшественников - Новикова, Фонвизина, Крылова. Она, эта ограниченность, определялась рационалистическим мировоззрением и характером эпохи, просветительскими идеалами, в основе которых лежит убежденность в том, что все пороки, о которых идет речь в романе, можно излечить просвещением, моральным перевоспитанием, проповедью честности, скромности и гуманности.
Несмотря на ограниченные возможности просветительского реализма, роман Нарежного был выдающимся прогрессивным явлением в русской литературе начала XIX века. После "Путешествия из Петербурга в Москву" Радищева никто из современников Нарежного не создал столь острой социальной сатиры на русскую действительность. Именно этим и объяснялись цензурные гонения на роман: попытка писателя получить разрешение на печатание последних трех частей потерпела неудачу, а на опубликованные первые три части был наложен арест.
Нарежный тяжело переживал запрещение своего романа.
В 1815 году нужда вновь заставляет его поступить на службу в инспекторский департамент военного министерства на должность столоначальника. Первое время, по воспоминаниям сына писателя, он "почти оставил авторство", но в конце 10-х годов уже снова интенсивно работал над осуществлением целого ряда художественных замыслов.
Конец 10-х - начало 20-х годов XIX века - наиболее активный период литературной деятельности Нарежного. Надо сказать, что писатель занимал несколько своеобразную позицию в историко-литературном процессе своего времени. Он не участвовал в журнальных спорах о состоянии русской словесности, столь характерных для этого времени, не входил ни в одно литературное общество или кружок. Трудно сказать, чем объяснялось подобное "анахоретство" Нарежного. Возможно, это связано с его социальным положением мелкого государственного чиновника, с литературными неудачами - запрещением цензурой романа "Российский Жилблаз". Круг друзей писателя состоял в основном из разночинцев - мелких чиновников, стремившихся пробиться в литературу. Это сослуживец Нарежного П. А. Взметнев, автор нескольких сатир и стихотворений, опубликованных в журнале "Улей" (1811 - 1817), драматург В. М. Федоров, автор сентиментальной повести "Лиза, или Последствия гордости и обольщения", сын механика И. П. Кулибина поэт А. И. Кулибин, печатавший свои стихи в журнале "Соревнователь просвещения и благотворения" (1819 - 1820), поэт и переводчик И. Розенмейер, способствовавший знакомству Нарежного с Вольным обществом любителей российской словесности.
По свидетельству известного книгоиздателя Е. Колбасина, Нарежный часто бывал у профессора педагогического института, поэта, переводчика, издателя "Северного вестника" (1804 - 1805) и "Лицея" (1806) И. И. Мартынова. "Нарежный, - пишет Колбасин, - нравился ему своим юмором, веселым и рыцарским бесстрашным характером, что он обнаруживал довольно часто. Когда Нарежный имел большие неприятности по случаю одного из своих романов, в котором его недоброжелатели видели карикатурное будто бы изображение некоторых тогдашних лиц, его очень часто видели тогда у Мартынова, который по нежности своей старался сколько можно помочь бедному романисту" [6] У Мартынова Нарежный мог встречаться с поэтом К. Н. Батюшковым, который часто бывал в доме издателя. Писатель поддерживал творческие контакты с Вольным обществом любителей российской словесности, хотя и не являлся его членом. Общество возникло в 1816 году по инициативе группы молодых чиновников и первоначально носило политически нейтральный характер. Постепенно под влиянием Ф. Н. Глинки, избранного председателем в 1819 году, деятельность Общества приобретает все более прогрессивный характер, а в начале 20-х годов ведущее положение в нем занимают будущие декабристы К. Ф. Рылеев, братья Николай и Александр Бестужевы, В. К. Кюхельбекер.
На заседании Общества 20 мая 1818 года Нарежный выступил с чтением повести "Игорь", впоследствии включенной во вторую часть "Славенских вечеров". В журнале Вольного общества "Соревнователь просвещения и благотворения" писатель опубликовал в 1818 году повесть "Любослав", а в 1819 году повесть "Александр". Отклонение публикации романа "Черный год" послужило причиной, по которой Нарежный прекращает связи с Вольным обществом.
В романе "Черный год, или Горские князья" (1816 - 1817), втором крупном произведении писателя вслед за "Российским Жилблазом", Нарежный вернулся к своим впечатлениям о проведенном годе на Кавказе. Смелость обличения общественных пороков, убедительность сатирических образов, антиклерикальная направленность романа свидетельствовали о дальнейшем развитии художественной манеры Нарежного в традициях русских сатириков XVIII века. Демократизм писателя, его приверженность просветительским идеям помогли ему не только разобраться в сложной обстановке, сложившейся в Грузии", но и создать произведение, сатирический пафос которого значительно шире простого осмеяния государственно-бюрократического аппарата и судопроизводства. Острота социальных обобщений в романе, резкая сатира, бичующая пороки, нравы, общественный порядок, религиозное ханжество, - все это насторожило литературных современников Нарежного. Даже у членов Вольного общества любителей российской словесности, к которым писатель обратился за содействием в публикации романа, он не нашел поддержки.
Рецензентами романа по постановлению Вольного общества были назначены секретарь цензурного комитета М. М. Сонин и писатель А. Е. Измайлов. Сонина особенно возмутила резкость политической сатиры, нападки Нарежного на "предметы везде свято уважаемые", А. Е. Измайлов, симпатизировавший Нарежному, назвал роман "Черный год" едва не лучшим сочинением русской литературы "по занимательности происшествия и оригинальной остроте сочинителя". Однако и он определил как неприемлемые и противные благопристойности выпады автора "на щет религии и самодержавной власти" [7].
Роман "Черный год" был опубликован только после смерти писателя, в 1829 году. Тогдашняя критика не поняла сатирической направленности произведения, отметив лишь, что "Черный год" "относится к сатирическим романам прошлого столетия, носит на себе какой-то оттенок Вольтерова "Кандида", путешествий Гулливеровых и множества других сочинений, наводнявших прежде всего европейскую литературу" [8].
В 1822 году писатель завершает работу над романом "Аристион, или Перевоспитание", который в этом же году появился в печати.
Нарежный поднимает здесь актуальную для русской литературы того времени проблему воспитания и образования, разлагающего влияния на личность ложной морали, лицемерия светского общества. Среди предшественников Нарежного в данной теме можно назвать А. Е. Измайлова, автора романа "Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества" (1799 - 1801), и Н. Остолопова, автора романа "Евгений, или Нынешнее воспитание" (1803). Тема воспитания молодого дворянина так или иначе затрагивалась и во многих произведениях просветительской литературы XVIII века. Отличительная особенность русских романов начала XIX века заключалась в том, что в них не только говорилось о развращающем влиянии светского воспитания, но и об отрицательных сторонах жизни аристократического общества в целом.
В романе Нарежного, опиравшегося на эту литературную традицию, значительно усилен нравоописательный момент, подчиненный тем художественным принципам, которые использовал писатель в "Российском Жилблазе". Роман "Аристион" отличает не только обстоятельное изображение пагубных последствий "дурного воспитания" на личность, в нем предлагается и свое решение проблемы на основе передовых для того времени педагогических взглядов Руссо.
Роман "Бурсак" (1824) продолжал и развивал демократическую тенденцию в творчестве писателя. Внимание Нарежного обращено к историческому прошлому Украины периода борьбы с поляками, патриархальной жизни гетманских времен. В романе богато представлены этнографические подробности, предваряющие описания Гоголя в "Вие" и "Тарасе Бульбе". Впервые в русской литературе Нарежный обратился к новому типу героя, каким является Неон, малороссийский бурсак. В первой части романа, носящей преимущественно бытовой и нравоописательный характер, Нарежный обстоятельно и последовательно повествует об учении героя сначала у сельского дьячка, а потом в Переяславской семинарии.
Рассказ об уставе и порядках, царящих в бурсе, изображение быта и нравов бурсаков, до которых мало дела семинарскому начальству, принадлежат к лучшим страницам романа.
Нравоописательное мастерство Нарежного, полное юмора и комических зарисовок, питалось богатыми впечатлениями писателя, почерпнутыми из воспоминаний о близкой его сердцу украинской действительности. Критика положительно встретила новый роман Нарежного.
"Характеры действующих лиц, - писал рецензент журнала "Благонамеренный", - оттенены превосходно, особливо характер гетмана. Всего любопытнее в этой повести место происшествия... Малороссия, обычаи малороссийские, гетманский двор, шляхетство, Сечь Запорожская и пр. - описаны превосходно" [9].
Сатирическое изображение поместного дворянства - ведущая тема романа "Два Ивана, или Страсть к тяжбам" (1825). Здесь наиболее ярко отразился нравоописательный талант Нарежного, его прекрасное знание жизненного уклада мелкопоместного дворянства украинских захолустий с их мелочным чванством, грубым невежеством, мнимой тонкостью обращений. Живописцем мелкопоместной пошлости и дворянского "повреждения нравов" выступает Нарежный в этом романе.
В основу сюжета положен рассказ о бессмысленной тяжбе двух помещиков Ивана Зубаря и Ивана Хмары с паном Харитоном Занозой. Сутяжничество "первостатейных шляхтичей" становится своего рода страстью, которая в конце концов приводит их к окончательному разорению и полному обнищанию. Умственное и нравственное убожество виновников склоки - вот то главное, что определяет суть их характеров и поведение. Авторское повествование отличается правдивым и детализированным описанием быта малороссийских помещиков, изобилует комическими ситуациями, красочными изображениями сцен из народной жизни. Мягким юмором проникнуты эпизоды, рассказывающие о народных празднествах, ярмарке. Иронически, а порой и пародийно изображает автор махинации судебных чиновников.
Роман Нарежного "Два Ивана" предвосхищает гоголевскую "Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" не только сюжетом и характерами главных героев, но и реалистическим описанием нравов, тонким юмором, сочностью и яркостью красок.
На заслуги Нарежного в создании русского нравоописательного романа указывал П. А. Вяземский в письме, опубликованном в "Московском телеграфе" в 1825 году. "Нарежный победил первый, и покамест один, трудность, которую, признаюсь, почитал я до него непобедимою.
Мне казалось, что наши нравы, что вообще наш народный быт не имеет или имеет мало оконечностей живописных, кои мог бы схватить наблюдатель для составления русского романа" [10].
Роман "Два Ивана" вышел в свет через две недели после смерти писателя, последовавшей 21 июня 1825 года. В рецензии на роман "Два Ивана", опубликованной в "Московском телеграфе", отмечалось: "В. Т. Нарежный, скончавшийся в июле сего года [11], подавал некогда большие о себе надежды. Обстоятельства - тяжелая цепь, часто угнетающая таланты, остановила и Нарежного на его поприще" [12].
Первым крупным произведением Нарежного, принесшим ему литературную известность, были "Славенские вечера" (1809), прославлявшие героическое прошлое Русской земли. Интерес к исторической тематике, как уже говорилось, разделяли многие современники Нарежного.
В эти годы Радищев создает героическую поэму "Песни, петые на состязаниях в честь древнейшим славянским божествам" (1800 - 1802) об исторических судьбах славянских народов, Карамзин пишет историческую повесть "Марфа Посадница, или Покорение Новагорода" (1803), В. А. Озеров - трагедию "Дмитрий Донской" (1807). Героизация и поэтизация исторического прошлого Руси, прославление подвигов предков способствовали подъему национального самосознания русского общества накануне Отечественной войны 1812 года.
"Славенские вечера" - это цикл повестей, объединенных единым идейно-тематическим содержанием. Нарежный в дальнейшем дополнял "Славенские вечера" новыми повестями. Полное издание "Славенских вечеров" увидело свет уже после смерти писателя, в 1826 году.
Основными источниками, на которые Нарежный опирался при создании "Славенских вечеров", были "История Российская от древнейших времен" М. М. Татищева, русские летописи, Библия, "Слово о полку Игореве", сборник исторических песен Кирши Данилова.
В понимании историзма в литературе Нарежный шел в русле своего времени. Заимствования из исторических источников носят частный характер и практически не связаны с сюжетом повестей, который во многом является вымыслом художника. Нарежный чаще всего пользуется лишь историческими названиями славянских племен, языческэй мифологией, отдельными реальными ситуациями (осада печенегами Белгорода, убийство Святополком братьев Бориса, Глеба и Святослава, мученическая смерть князя Михаила Черниговского в Золотой Орде и т. п.).
Нарежный использует и библейский сюжет. Так, рассказ Добромысла о спасении Россом своего народа построен на аналогии с ветхозаветным повествованием о выводе пророком Моисеем еврейского народа из Египта и расселении его в "земле обетованной", указанной богом.
В цикле повестей, вошедших в "Славенские вечера", можно выделить несколько тематических групп. Первые две повести "Кий и Дулеб" и "Славен" связаны с далеким прошлым, истоками Руси. Все исторические реалии этих повестей сводятся к названию племен и их легендарных вождей, зафиксированных летописью. Воображение Нарежного рисует добродетельность Кия и Славена, их заботу о судьбах народа и страны. В основу характеристики главных героев, согласно художественным принципам классицизма, положен принцип контраста. Мудрому правителю Кию противопоставлен мрачный и гордый Дулеб, добродетельному поборнику мира и согласия Славену - любитель кровавых браней Радимир.
Следующие четыре повести рассказывают о киевских богатырях времен Владимира Святославича, их преданности князю и Русской земле. В повести "Рогдай" Нарежный воспользовался лишь самим фактом осады Белгорода печенегами, отраженном в летописном сказании. События же, о которых идет речь в повести, никак не связаны с сюжетом летописного рассказа, а навеяны героикой русского былевого эпоса и авторской фантазией. Патриотическая идея повести раскрывается в словах Рогдая, обращенных к печенегам: "Единственно отечеству посвящена жизнь витязя земли Русской".
Повесть "Велесил" представляет собой психологическую новеллу, рассказывающую о неразделенной любви русского витязя к похищенной им прекрасной гречанке Софии. Сюжет повести вымышлен и только приурочен к эпохе княжения Владимира Святославича, на что указывает упоминание междоусобных распрей между Ярополком и Олегом, Ярополком и Владимиром.
Со своеобразным сочетанием исторических фактов и художественного вымысла сталкиваемся мы в повести "Мирослав". Опираясь на летописные данные, Нарежный верно передает атмосферу распрей между сыновьями Владимира, обрисовывает характер Святополка, коварного убийцы своих братьев Бориса и Глеба. Конфликт повести основан на соперничестве Святополка и Святослава в любви к Исмении. Возникновение, развитие и завершение этого конфликта является художественным вымыслом автора. Однако подобная организация сюжетного повествования помогла Нарежному исторически верно обрисовать характер Святополка.
Повесть "Любослав", также вошедшая позднее в "Славенские вечера", была написана в обстановке роста национального самосознания и национально-патриотического подъема, вызванных Отечественной войной 1812 года. Нарежный поднимает здесь важную для своего времени проблему государственной власти, призывает к мудрости государственного управления. Обращаясь к историческому прошлому, Нарежный повествует о судьбе молодого туровского князя Любослава, который в мирное время жаждет военной славы, совершает набеги на соседние земли. Автор приводит читателя к пониманию, "что не в победах бранных, не в торжествах кровавых, не в имени завоевателя приобретается счастье владык земли", а в мудром правлении и в заботах о всеобщем благе.
Как и большинство современников, Нарежный видит в отечественной истории средство воспитания гражданских добродетелей и патриотической гордости. Вдохновенно повествуя "о подвигах ратных предков наших", писатель не ограничивается прославлением мужества, стойкости духа и величия защитников Русской земли - он говорит и о красоте и искренности чувств наших предков, осуждает тиранию и жестокость, прославляет государственную мудрость.
Стиль "Славенских вечеров" во многом определялся влиянием поэтики "Слова о полку Игореве", устного народного творчества. Связь с поэтикой "Слова о полку Игореве" часто обнаруживает себя в описаниях битв и сражений. "Раздался гром и треск, рассыпались искры от булатных мечей и стальных шлемов, кровь багряная пролилась по песку желтому. Издали слышен
был вой зверей пустынных и крики вранов плотоядных, собравшихся терзать останки мужей павших". Описание сражающегося Буривоя в повести "Громобой" напоминаег мужественного буй-тура Всеволода из "Слова о полку Игореве".
Очень часто при характеристике своих персонажей Нарежный использует прием уподобления, восходящий к устному народному творчеству. "Как два вихря противные, текущие сразить один другого, роют землю и исторгают древа великие на пути своем, наконец встретясь:, борются и, уничтожа друг друга равною силою, исчезают; пыль подъемлется к облакам, и тишина наступает - так сразились мы с Буривоем".
В описаниях природы Нарежный также использует поэтику "Слова о полку Игореве". Это именно природа, а не пейзаж. Она живет своей жизнью, наделяется человеческими страстями, выступает олицетворением добрых или злых сил.
Критика положительно встретила "Славенские вечера". "Славенские вечера", - писал рецензент "Цветника", - можно назвать подражанием песням Оссиановым и подражанием весьма удачным. Оссиан пел подвиги бардов. Г. Нарежный открывает славные дела богатырей русских и приключения князей славянских. Рецензент обратил внимание и на особенности языка "Славенских вечеров": "Кому не нравится такая превосходная проза! По крайней мере, мы, со своей стороны, считаем обязанностью отдать полную справедливость дарованиям г. Нарежного и сказать, что его "Славенские вечера" могут служить, образцом чистоты языка и хорошего слога" [13].
Создавая в 18112 году хрестоматию русской прозы, Н. Греч в числе лучших образцов тогдашней русской прозы включил в нее отрывки из повести "Кий и Дулеб" [14].
В 1824 году Нарежный опубликовал "Новые повести" (над которыми работал одновременно с романом "Бурсак"), состоящие из шести произведений. Первое из них, "Мария" - сентиментальная повесть, рассказывающая о трогательной и трагической любви дочери управляющего графским имением Марии к сыну графа. Нарежный использовал здесь традиционный для литературы сентиментализма конфликт между искренностью, глубиной и поэтичностью чувств человека и сословными предрассудками, препятствующими соединению возлюбленных. Повесть Нарежного существенно отличалась от большинства сентиментальных произведений на эту тему, в частности от "Бедной Лизы" Карамзина. Отличие это обусловлено не столько глубиной психологического анализа, в чем Нарежный был мало оригинален, сколько обстоятельным и углубленным описанием того социально-бытового фона, на котором развивается этот социально-психологический конфликт.
Социальная мотивированность трагических событий - вот то главное, что позволяет говорить об оригинальности и новаторстве этого сентиментального произведения Нарежного. Особенно интересна в этом отношении первая часть повести, рассказывающая об обстановке богатой помещичьей усадьбы и рисующая вполне реальные характеры добродушного старого графа, свободомыслящего швейцарца-гувернера Бертольда, высокомерной и спесивой графини, кичащейся своим знатным происхождением.
"Новые повести" продолжали и развивали те нравоописательные принципы, которые столь успешно были претворены Нарежным в романе "Российский Жилблаз". Примечательна в этом отношении и бытовая повесть "Богатый бедняк". Образ добродушного Вирилада с его своеобразной жизненной философией - несомненная удача Нарежногохудожника. Рассказ Вирилада о том, как он разбогател, прекрасно иллюстрирует нравственную атмосферу и бытовой уклад поместного дворянства, процветающие здесь самодурство, угодничество, лесть.
В последние годы жизни Нарежный работал над романом "Гаркуша, малороссийский разбойник", который остался незавершенным. Это многоплановое произведение, отличающееся ярко выраженной антикрепостнической направленностью. Нарежный не ставил своей целью исторически достоверно воспроизвести события и биографию украинского народного мстителя второй половины XVIII века Гаркуши. Его внимание привлекает социальная проблематика, обоснование идеи справедливого насилия по отношению к притеснителям народа.
Характеризуя Гаркушу как человека скромного и честного, обладавшего чувством собственного достоинства и "снабженного от природы весьма достаточными дарованиями", Нарежный объясняет, что именно эти качества и стали источником злоключений героя. Первоначально писатель придает эпизоду столкновения Гаркуши с племянником старосты Карпом некое фатальное значение, однако, анализируя те жизненные ситуации, в которых оказывается герой, Нарежный постепенно находит и другую причину бед Гаркуши, которая крылась во внешних обстоятельствах, в господствовавшем социальном укладе.
Пожив некоторое время у пана Кремня, герой окончательно убеждается в необходимости и справедливости мщения. Это убеждение становится смыслом его жизни, обостряется теми картинами чудовищной социальной несправедливости, которые постоянно наблюдает Гаркуша:
"Теперь уже я сам собою решаюсь сделаться - милосердный боже! - сделаться разбойником! Почему же так? Кто назовет меня сим именем? Не тот ли подлый пан, который за принесенное в счет оброка крестьянкою не совсем свежее яйцо приказывает отрезать ей косы и продержать на дворе своем целую неделю в рогатке? Не тот ли судья, который говорит изобличенному в бездельстве компанейщику: "Что дашь чтобы я оправдал тебя?" Не тот ли священник, который, сказав в церкви - "Не взирай на лица сильных", в угодность помещику погребает тихонько забитых батогами или уморенных голодом в хлебных ямах? О беззаконники! Вы забыли, что где есть преступление, там горнее правосудие воздвигает мстителя?"
Поскольку внимание Нарежного сосредоточено на проблеме отношений личности со средой, автор стремится как можно шире и многограннее представить жизненную историю Гаркуши. Этим обусловлена многоплановость авторского повествования. Нарежный много внимания уделяет рассказу о быте и нравах мелкопоместного дворянства и духовенства затрагивает проблему воспитания и образования, разоблачает взяточничество церковных чиновников и развращенность монастырских нравов. В большинстве случаев социально-бытовые характеристики носят реалистический характер, проникнуты пониманием жестокости, несправедливости и насильственности крепостнического уклада.
В последнем романе Нарежного наиболее отчетливо выразились демократические симпатии писателя, его любовь к простому человеку, ненависть к угнетателям народа. В нем заметно усилились и реалистические тенденции творчества Нарежного. Писатель вновь обращается к актуальной социальной проблематике, которая была присуща его творчеству периода создания "Российского Жилблаза" и "Черного года".
По сравнению с названными романами в последнем романе Нарежный пошел дальше в изображении социальных противоречий общества. Если в предшествующем творчестве писатель еще уповал на просветительские идеалы, допускал возможность нравственного перевоспитания дворянства, то в романе "Гаркуша" социальные противоречия решаются по-иному. Писатель контрастно изображает действительность: жестоким угнетателям и насильникам противостоит угнетенное крестьянство, поднимающееся на борьбу. Контрастна и нравственная характеристика персонажей: развращенности, душевной черствости, лицемерию и корыстолюбию господствующего сословия Нарежный противопоставляет душевное благородство, трудолюбие, нравственную чистоту и искренность простых людей.
Роман "Гаркуша, малороссийский разбойник" явился самым значительным антикрепостническим произведением в русской литературе первой трети XIX века. Идейная направленность последнего романа Нарежного стала причиной запрета его цензурным комитетом.
Творчество Нарежного внесло заметный вклад в развитие отечественной прозы начала XIX века и сыграло важную роль в утверждении реалистических художественных принципов в русской литературе.
В письме к М. И. Семевскому от 11 декабря 1874 года И. А. Гончаров так определил значение творчества Нарежного и его место в русской литературе начала XIX века: "Нельзя не отдать полной справедливости и уму и необыкновенному по тогдашнему времени уменью Нарежного отделываться от старого и создавать новое. Белинский глубоко прав, отличив его талант и оценив его, как первого русского по времени романиста. Он школы Фонвизина, его последователь и предтеча Гоголя. Я не хочу преувеличивать, прочитайте внимательно, и Вы увидите в нем намеки, конечно слабые, туманные, часто в изуродованной форме, но типы характерные, созданные в таком совершенстве Гоголем.
Натурально у него не могли идеи выработаться в характеры по отсутствию явившихся у нас впоследствии новых форм и приемов искусства; но эти идеи носятся в туманных образах - и скупого, и старых помещиков, и всего того быта, который потом ожил так реально у наших художников, - но он всецело принадлежит к реальной школе, начатой Фонвизиным и возведенной на высшую ступень Гоголем. И тут у него в этом "Жилблазе", а еще более в "Бурсаке" и "Двух Иванах", там, где не хватало образа, характер досказывается умом, часто с сатирической или юмористической приправой. В современной литературе это была бы сильная фигура" [15].
Настоящее издание произведений Нарежного позволяет проследить становление художественного мастерства, эволюцию творческого метода писателя от предромантизма в "Славенских вечерах", сентиментализма и романтизма в "Новых повестях" до критического реализма в романе "Гаркуша, малороссийский разбойник".
Современный читатель с интересом познакомится с произведениями Нарежного, в которых воплотились гордость и восхищение подвигами наших предков, красота, целеустремленность и величие их духа, картины давно ушедшего прошлого и современная писателю жизнь, изображенные с мягким юмором и иронией, гневным протестом против произвола и насилия над человеком. Не оставит равнодушным читателя и то гуманистическое начало творчества Нарежного, которое вообще так характерно для русской классической литературы.
 

Литература

1. Гоголь Н. В. Собр. соч. в 6-ти т., т. 6. М., 1953, с. 104.

2. Гоголь Н. В. Собр. соч. в 6-ти т., т. 6. М., 1953, с. 104.

3. Белозерская Н. В. Т. Нарежный. Спб,. 1890, ч. 2.

4. Карамзин Н. М. Избр. соч. в 2-х т., т. 1. М. - Л., 1964, с. 415.

5. Там же, т. 2, с. 188.

6. Колбасин Е. Литературные деятели прошлого времени. Спб., 1859, с. 66.

7. Неопубликованная рецензия А. Е. Измайлова. Архив ИРЛИ, ф. 58, д. 2, c. 321.

8. Атеней, 1829, ч. IV, с. 320.

9. Благонамеренный, ч. 27, 1824, с. 280.

10. Вяземский П. А. Соч., т. 1. Спб., 1878, с. 203 - 204.

11. Рецензент приводит неточные сведения о смерти Нарежного.

12. Московский телеграф, 1825, No 16, с. 346.

13. Цветник, 1809, ч. III, No 8, с. 263-264, 273.

14. Греч Н. Избранные места из русских сочинений и переводов в прозе, Спб., 1812.

15. Гончаров И. А. Собр. соч. в 8-ми т., т. 8. М., 1955, с. 474 - 475.

Hosted by uCoz