РЕЛИГИОЗНАЯ ЛЕКСИКА РУССКОГО ЯЗЫКА КАК ВЫРАЖЕНИЕ ХРИСТИАНСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ
(Новосибирск, 2001. - 88 с.)
Книга доктора филологических наук профессора Новосибирского государственного
университета К.А. Тимофеева посвящена теме, до сих пор недостаточно раскрытой
в филологической литературе - религиозной лексике русского языка. Сложность
этой темы и нежелание филологов обращаться к проблеме состоит, скорее всего,
не в том, что религиозная лексика представляет объект, в принципе трудный для
изучения методами традиционной филологии. Видимо, объясняется это несколько
иными причинами. Для полноценного и содержательного анализа этой проблемы необходимо,
чтобы филолог, взявшийся за освещение темы, был способен глубоко проникнуть
в суть христианского вероисповедания, хорошо знать детали и частности ритуала,
и в то же время (что особенно важно) оставаться именно ученым, для которого
научный подход является главным и принципиальным.
Следует отметить, что автор рассматривает религиозные проблемы с широкой гуманистической
позиции, для которой чужда какая-либо догматическая ограниченность. Так, он
справедливо отмечает, что "знание и вера не исключают друг друга, не противостоят
друг другу. Напротив, знание укрепляет нашу веру, делает ее более твердой" (с.
11). Нельзя не согласиться и с логичным утверждением, что "атеизм тоже вера,
которая может быть подкрепляема, по мнению его сторонников, данными науки, но,
тем не менее, это вера, но вера со знаком "минус" (с. 12). В конце книги автор
сочувственно отзывается об экуменизме, используя образное сравнение: "Представим
себе корабль в море, которому угрожает гибель во время шторма. Плывущие на корабле
в минуту грозящей им беды обращаются к Богу с молитвой о спасении. Неужели они
будут молиться Богу, собравшись в группы по конфессиональной принадлежности?
Или грозящая им опасность побудит их обратиться к Богу в едином порыве с горячей
молитвой о спасении? Почему же то, что совершенно естественно в экстремальных
положениях, невозможно в нашей повседневной жизни?" (с. 85).
Обратимся теперь к проанализированной в книге лексике. Во введении К.А. Тимофеев
делит всю религиозную лексику русского языка на три группы. К первой он относит
слова, "обозначающие понятия, свойственные всем монотеистическим религиям",
ко второй - слова, "обозначающие понятия, свойственные всем основным христианским
конфессиям", к третьей - слова, "свойственные отдельным христианским конфессиям"
(с. 4). Главное внимание в книге уделено словам первой и второй групп.
Рассмотрение лексики начинается со слова религия. После экскурса в
историю слова дается анализ его семантических компонентов, который строится
не только на материале русского языка, но и с привлечением параллельных данных
из других языков, прежде всего греческого и латинского. В результате на нескольких
страницах, посвященных этому слову, изложены различные факты, касающиеся происхождения,
семантики и лексических связей слова; кроме того, попутно к рассмотрению привлекаются
и другие слова: вера, догмат, символ (с отступлением о символе веры).
За этим разделом следует анализ наименований Верховного Существа: сюда
входят слова Бог и Господь, затем через слово дух автор
привлекает к рассмотрению и другую лексику: душа, материя, любовь, Богопознание,
Богооткровение и др. Каждый из разделов, посвященных отдельному слову, порой
превращается в небольшое эссе, в котором приводится не только лексический материал,
но и параллели из трудов христианских авторов. Так, говоря о Богооткровении,
К.А. Тимофеев цитирует Франциска Ассизского, Григория Петрова, архиепископа
Луку (Войно-Ясенецкого). Автор отмечает, что "наиболее полно вещает нам Бог
в Священном Писании - в Библии" (с. 34). Отсюда следует логичный переход к лексике,
связанной с религиозным ритуалом: молитва, культ, обряд, ритуал, богослужение,
обедня, евхаристия, месса, проскомидия, таинства и др.
В книге проанализирован обширный и важный пласт лексики русского языка. Так,
говоря о православной литургии, автор разбирает слова: просфора, копие, дискос,
потир, лжица, оглашение, катехумены. В разделе о наименованиях священнослужителей
рассматриваются слова: иерархия, священноначалие, диакон, иерей, пресвитер,
протоиерей, протопресвитер, поп, папа, епископ, архиерей, иерарх, архиепископ,
митрополит, патриарх, игумен и др. Раздел, в котором речь идет об одежде
священнослужителей, содержит слова: ряса, епитрахиль, риза, фелонь, стихарь,
орарь, омофор. Говоря об устройстве храма, автор привлекает к анализу слова:
паперть, притвор, алтарь, солея, амвон, иконостас, врата, престол, антиминс,
аналой и др. Число таких примеров можно было бы умножить.
К числу несомненных достоинств книги следует отнести активное использование
историко-лексического и этимологического материала. Следует подчеркнуть, что
данные этимологии используются лишь "попутно", т.е. специальной задачи этимологического
анализа религиозной лексики в книге не ставится. Конечно же, этимология ряда
рассмотренных в книге слов далеко не очевидна, при этом возникает интереснейшая
проблема соотношения языческой и христианской традиций. Так, до сих пор остается
загадкой происхождение самого слова Бог. Сложность этой проблемы недвусмысленно
отмечена в "Этимологическом словаре славянских языков": "Славянский не обнаруживает
достоверных следов и.-е. названия бога, верховного божества - *dieu-s, *deiuo-s
и использует для этой цели с древнейших времен особое слово *bogъ, которое,
с одной стороны, удивительно близко по форме и (очевидно, инновационному) значению
др.-перс. baga-, а с другой стороны, не менее тесно связано с достаточно
древней производной лексикой, обнаруживающей исходное значение 'богатство' -
*bogatъ, *ubogъ, а через ее посредство - с и.-е. лексикой, обозначающей
'доля', 'делить', 'получать долю', 'наделять'. В силу этой сложности связей
в этимологической литературе до последнего времени обсуждаются две возможности
- исконное происхождение и заимствование из иранского" [1].
Проблема происхождения слова еще больше запутывается наличием в славянской религиозной
лексике других заимствований из иранских языков: святой, ради (и предположительно
- имен некоторых славянских языческих божеств), а также, как отмечает М. Фасмер,
"достоверным" иранским заимствованием в мордовском: pavas, paz 'бог'
[2].
Совершенно загадочно и происхождение слова храм. Несмотря на обилие
этимологий, все они представляются малоубедительными ("Слово недостаточно ясно")
[3]. М. Фасмер вообще отказывается как-либо
комментировать данное слово [4].
Монография К.А. Тимофеева является важным вкладом в изучение лексики русского
языка. Однако она, несомненно, будет интересна не только филологам, но и всем
тем, кто относится к религии не только как бесстрастный исследователь, но и
как искренний приверженец.
Примечания
1. Этимологический словарь славянских языков.
Вып. 2. - М., 1975. - С. 161.
2. Фасмер М. Этимологический словарь
русского языка. Т. 1. - М., 1986. - С. 182.
3. Этимологический словарь славянских языков.
Вып. 8. - М., 1981. - С. 74-76. См. также: Трубачев О.Н. Из славяно-иранских
лексических отношений // Этимология. 1965. Материалы и исследования по индоевропейским
и другим языкам. - М., 1967. - С. 24.
4. Фасмер М. Указ. соч. Т. 4. - М.,
1987. - С. 273.
